лошадей.
Официально Иннес считался в доме Ангуса Макгрегора чем-то вроде сторожа, на деле же он управлял не только замком Дарраф, но и всем огромным имением. Отец Кэтрин был весьма доволен сложившимся положением, так как оно освобождало его от необходимости заниматься делами и позволяло проводить дни и ночи напролет за книгами в библиотеке.
– Сюда, Принц! – позвала Кэтрин, вскакивая на ноги.
Майкл и Рори с кряхтеньем последовали ее примеру.
– О, дьявол! Подлючая тварь, сифилитичка чертова, сукина дочка…
– Рори! – вскричала Кэтрин, потеряв терпение. – Можешь ты толком сказать, в чем дело?
– Растяпа! Поганая кривоногая кобыла опять куда-то запропастилась! О, дьявольщина! И ничего тут смешного нет! Небось спустилась к Туи и воду хлещет. Раздуется, как старая свинья, и веди ее домой на поводу, чтоб ей лопнуть!
– Ну так пойди и разыщи ее! Мы сейчас спустимся следом за тобой.
Оскальзываясь на крутом склоне и бормоча проклятия себе под нос, Рори отправился на поиски кобылы.
Кэтрин бросила веселый взгляд на Майкла, но тут же в смущении уставилась на свои босые ноги. Минуту спустя она вновь подняла глаза на жениха, подумав, что могла ошибиться и неверно истолковать выражение его лица. Оказалось, что ошибки не было.
– Что ты на меня так смотришь, Майкл?
Ее голос звучал тихо и напевно. Похоже, она даже не догадывалась о силе собственных чар.
– О, Боже, Кэт, неужели ты не понимаешь?
Только теперь до него дошло, что она, возможно, и в самом деле не понимает. Майкл напомнил себе, что она еще ребенок и ей невдомек, какое воздействие оказывает на него бесхитростный взгляд этих дивных глаз, цветом напоминавших сирень в угасающем свете дня, и этот подвижный, выразительный рот, как будто созданный для поцелуев.
Кэтрин провела пальцем по серебряной пряжке, скреплявшей уздечку Принца, и сделала вид, что изучает его черную гриву. Майкл оказался прав лишь наполовину. В свои шестнадцать лет она была невинна, но ей уже не раз представлялся случай понаблюдать, как воздействует на мужчин ее расцветающая женственность.
– Может, и понимаю… – призналась Кэтрин, но смелость тотчас же покинула ее. – Нет-нет, ничего я не понимаю!
Поразительно длинные и черные, как уголь, ресницы затрепетали и опустились. Кэтрин отвела взгляд. Майкл больше не в силах был сдерживаться.
– Что ж, придется, как видно, тебе растолковать, – пробормотал он, подойдя к ней и взяв ее обеими руками за плечи. – С самого утра я молил Бога в надежде, что Рори уберется куда-нибудь подальше хоть на минутку, чтобы я мог сделать вот так.
Он наградил ее долгим и страстным поцелуем. Этот поцелуй был у них не первым, но Кэтрин про себя решила, что в сравнении с прежними он, пожалуй, самый лучший. Она обвила руками шею Майкла и прижалась к нему всем телом, наслаждаясь его близостью и одновременно чувствуя себя в полной безопасности. Ей было отлично известно, что он не сделает ей ничего плохого и, как всегда, успеет вовремя остановиться прежде, чем дело зайдет слишком далеко.
– Я люблю тебя, Майкл, – простодушно призналась Кэтрин, когда поцелуй прервался и он отстранил ее от себя, чтобы заглянуть ей в лицо.
– О, Боже, Кэт, как я люблю тебя! – восторженно ответил Майкл и, оторвав от земли, принялся кружить ее по воздуху. – Как мечтаю сделать тебя своей! Как мне пережить этот год?
Именно эта часть их разговоров казалась Кэтрин наиболее интригующей. Что он имел в виду, когда говорил, что хочет «сделать ее своей»? Разумеется, речь шла о брачных отношениях, о том, что священник называл «совокуплением». Ей не раз приходилось видеть спаривание скота в отцовском поместье, но, уж конечно, у них все будет не так, как у животных! Нет-нет, у людей это, безусловно, бывает совсем по- другому! Когда Майкл говорил, что сделает ее «своей», его голос обещал так много… Ей смутно представлялось некое мистическое слияние тел, душ, сердец, сулящее радость, которую разум просто не в силах был вообразить. Настоящий рай на земле.
– Я тоже не хочу ждать, – честно призналась Кэтрин. – Но ничего не поделаешь, придется. Таков обычай. И все-таки мне почему-то кажется, что это неправильно.
– Это просто ужасно, – с жаром согласился Майкл.
Они долго стояли, обнявшись. Наконец Кэтрин с тяжелым вздохом нехотя разжала руки.
– Нам надо идти.
– Да, наверное, уже пора. Твой отец с меня шкуру спустит, если я не приведу тебя домой засветло.
– Иннес мог бы спустить, – со смехом поправила она его, – а папа даже не заметит.
Они свели лошадей вниз по крутому склону и двинулись по лугу к зарослям деревьев и кустарников, тянувшимся сколько хватало глаз по обоим берегам Туи, тихой речушки, скорее напоминавшей ручей.
– Поужинаешь с нами сегодня? – спросила Кэтрин, вновь послав жениху неотразимую улыбку.
– Хотел бы, да не могу.
– Да ну тебя! Почему нет?
– Я должен встретиться с моим кузеном.
– С Юэном Макнабом?
