называем теслом, или стамеской.
Убил или не убил святой Марсель дракона своим пастушеским посохом, как это изображается на южном портале Собора Парижской богоматери, для нас не очень важно. На Празднике Полей, который был учрежден святым Мамером в V столетии, сооружалась большая змея из ивовых прутьев, которую затем с большой торжественностью сжигали. Этот языческий ритуал сохранился в Тарасконе, в народных гуляньях в честь укрощения чудовища христианской святой Мартой, предшественницей которой была богиня галлов и друидов, женская ипостась Марселя. В средние века не было более популярного праздника во всем христианском мире, чем представление, устраиваемое корнарами, которые должны были изображать дракона, сооруженного из ивовых прутьев. Такие праздники доставляли немало радости семьям, а маленькие дети были просто счастливы. Радость детей и взрослых была вполне достойной целью для корнаров Святого Марселя, а само название братства было связано с рогом, в который они дули на подобных праздниках, сопровождая все движения ивового дракона.
Символами братства были младенец Христос и кормящая его Мария, с особым знаком на левом плече и белой вуалью на голове. В Лувре имеется великолепный образец этой символики, картина кисти Солари. Христос, которого кормит Мария, означает корнара, подобно тому, как благословляющий Христос и агнец со знаменем являются знаками карбонариев, а Христос, протягивающий руку к матери, — знаком братства Святого Кристофа. Эти иероглифы открывали для посвященных дверь в особый мир символов и тайных знаков.
Другим укротителем драконов был святой Михаил (Мишель), который благодаря христианству пришел на Запад из иудаистской традиции; но народ, кажется, был больше привязан к дракону, чем к его победителю, и следует предположить, что братства Святого Мишеля и Святого Марселя были на самом деле единым братством. По крайней мере, эти братства были образованы из одних и тех же элементов — городских и сельских ремесленников.
Корнары Святого Марселя должны были иметь ответвления во всей Франции, поскольку в XVI и в XVII столетиях они сыграли определяющую роль в истории Франции; после того, как благодаря Жанне д'Арк был заложен фундамент для будущей демократии, они в XVI столетии поддерживали в борьбе с соперничавшим с ними братством угольщиков Морвана — Бурбонов, а позже — протестантизм. Кроме профессиональных союзов угольщиков, сапожников и корзинщиков братство Морван объединяло также все сельское дворянство.
Все эти городские и лесные братства возникли в V столетии нашей эры, или же, по крайней мере, были реорганизованы в ту эпоху, после перехода от богослужения друидов, использовавшего греческий язык, к богослужениям на вульгарной простонародной латыни, называемой «языком Таис», или современным французским. Великие епископы Рима и Галлии, святой Жермен, святой Марсель и святой Лу (Loup), кажется, сыграли в этой реорганизации прямо или косвенно, очень важную роль, через языческие традиции, связав их со старыми именами местных богов. В оккультных обществах, предшествовавших современному масонству, имя «Жермен» эквивалентно титулу магистра, а знамя святого Марселя не один раз собирало под своим развивающимся полотнищем выходцев из народа. Угольщики брали себе имя «волки» (loup) или «люпины» (lupin), и во всех отделениях братства сыновья адептов брали имя детенышей волков, которое современные масоны заменили на волчонка.
Таковы были самые могущественные из тайных соратников Жанны д'Арк, — святой Марсель и святой Мишель, к которым присоединились угольщики Ремримона, вассалы знатного капитула этого богатого братства. Не служили ли дамы из Ремримона посредниками Жанны в ее контактах с братствами корнаров и карбонариев? Это возможно и само по себе вполне вероятно, но в этом не было никакой необходимости. Мы убедимся в этом, если переместимся из Мозельской долины в долину Мец.
Сообщение между этими двумя долинами никогда не было легким, в том числе и в наши дни, потому что они отделены друг от друга обширными лесами, которые во время последней войны служили убежищем отважных вольных стрелков. Есть дорога, которая идет от Эпиналя к Мирекуру, а от Мирекура к Невшатель, но гораздо быстрее и не так утомительно просто спуститься из Эпиналя в Нанси, чтобы подняться затем в долину Мец. Здесь, между прочим, открывается один из самых красивых пейзажей Шампани, к которой в действительности относится Верхний Мец. Страна, которая произвела на свет Жанну д'Арк, была образована поселениями галлов, о чьих следах уже упоминалось выше, и эта страна была одной из самых богатых в древности, в эпоху друидов. Она образует собой сравнительно правильный параллелограмм, четыре угла которого совпадают с ее четырьмя важнейшими географическими точками, называющимися, начиная с севера: Мази, Русо, Лиффоль и Гран; все это были названия стоянок друидов и происходят они поэтому исключительно от греческих слов, за исключением Русо, воспроизводящего латинскую форму имени богини Рос, на латыни Роса, а на греческом Рея и Эрцея, «роса». Но какое бы имя эта богиня не носила, ее символом был всегда весенний цветок, шиповник.
Эти старые поселения галлов на севере ограничены строениями Вокулера, на юге — княжеским замком Бурлемон, который принадлежал к одной из ветвей древнего рода Лотарингии; я уже говорил, что замки были весьма редки в стране, управляемой дамами из Эпиналя и Ремримона, и замок Бурлемон был чуть ли не единственным исключением. Он возвышается сразу же над деревней Домреми, и именно там Жанна познакомилась с артиллерией и рыцарским искусством. На самом деле Жанна ездила верхом на лошади не так, как любая крестьянка ее времени, которой приходилось целыми днями пасти жеребцов где- нибудь на лужайке, а вечером на одном из них возвращаться домой. Она великолепно владела копьем и могла поразить мишень так же успешно, как и самый умелый воин-мужчина. Вот что по этому поводу сообщается в одном любопытном, но малоизвестном отрывке из хроники Лотарингии.
Когда Бодрикур вместе с девушкой прибыл в Нанси к герцогу Карлу, капитан представил ее герцогу, сказав, что она желает скакать к королю Карлу, чтобы вернуть в его руки Францию и прогнать англичан прочь. Герцог спросил, есть ли у нее что-то еще, кроме доброй воли. Она отвечала: «Да, господин, я Вам обещаю, что все это произойдет без промедления».
«Как ты это все сделаешь? — спросил герцог, — у тебя нет ни оружия, ни лошади». Девушка ответила, что тогда у нее уже будет и лошадь, и снаряжение: «Стоит мне сесть верхом, и вы увидите, смогу ли я управлять лошадью». Герцог по такому случаю дал ей снаряжение и лошадь, а также оружие, но не настоящее. Она оставалась налегке. Привели лошадь, одну из самых лучших, с седлом и уздечкой, полностью снаряженную. Не поставив ногу в стремя, она сразу запрыгнула в седло. Герцог дал ей копье; она проехала по площади замка, затем бросила копье. Ни один человек никогда не делал это лучше, чем она. Вся знать в замке была в изумлении.
В ее доблести не было никаких сомнений; сир Робер де Бодрикур услышал слова герцога: «Отправляйтесь немедленно. Богу угодно, чтобы ее желания исполнились».
Отметим, что в этой хронике Жанна не говорит, что она никогда раньше не ездила верхом на лошади; она ограничивается ответом: дайте мне коня, и вы увидите, смогу ли я им управлять. Для тех, кто вообще не допускает ничего сверхъестественного, объяснить тот факт, что она в совершенстве владела наукой езды верхом на лошади, можно только следующим образом. Ее два брата, которые так же, как и она, были храбрыми воинами и жили в богатой деревенской семье, должны были иметь друзей среди оруженосцев замка Бурлемон. Эти друзья могли давать им на время и лошадей и военное снаряжение, а Жанна, которая уже после тринадцати лет начала готовиться к своей знаменитой миссии, могла вместе со своими братьями упражняться во всех тех искусствах, что должны были ей принести успех. Поэтому вся эта семья встала под знамена, обладая полным объемом знаний в области военного ремесла той эпохи, включая и использование артиллерии. Это последнее искусство Жанна должна была изучать в замке на ее родине, в котором ее отца принимали как богатого вассала.
Дом, в котором национальный гений страны в удивительном сочетании красоты и силы воплотился в эту девушку, сегодня принадлежит округу Вогезы, охраняющему его с большой заботой. Над дверью возвышается герб племянника Жанны — на лазурном поле герба три золотых лемеха, на которых держится золотая звезда. Рядом находится герб, дарованный его тете самим Карлом VII: на лазурном поле серебряный меч вместе с золотой короной, тремя лилиями, крестом и яблоней.
Девиз: Vive labeur, avec millesime 1481.
Фасад дома украшен по приказу Людовика XI нишей, сделанной довольно элегантно в стиле своего времени, с гербом Франции в глубине. Прежде в нише находилась статуя Жанны в военном снаряжении,
