же, как она оперирует войсками и налогами. К инструменту нельзя подходить с меркой 'этично — не этично'. Этичен ли топор — один и тот же в руках толстовского отца Сергия и в руках Родиона Раскольникова?
Монополия на информацию — единственный инструмент, который должен быть запрещен, отвергнут и проклят. Оружие это эффективнее и страшнее атомной бомбы. Кому бы не принадлежала эта монополия, само ее существование ведет к катастрофе.
'Повелитель марионеток' — так называется одна из повестей сборника. Грандиозная космическая империя владеет монополией на связь между тысячами планет. На каждой из планет установлена одна Станция Связи, которую обслуживает один Офицер Связи, человек, обученный оперировать информацией в интересах государства. 'Повелитель марионеток' — это повесть о том, как один из Офицеров взялся оперировать информацией с совершенно другими целями… Это повесть о человеке, который стал вершителем судеб, демиургом, о человеке, в руках которого правда и ложь, люди и планеты спекались в сухие и холодные комья — безжизненные, как данные о содержании солей свинца в горной породе. Это повесть о человеке, который взялся творить историю и сотворил ее до конца.
А еще в этом сборнике есть великолепная повесть 'Знак Дракона' — философская негероическая фэнтези. Причем 'негероическая' принципиально. Город, которому предречена скорая гибель, может быть спасен — если хотя бы один его житель возьмет на себя бремя его спасения. Найдись такой, и ему будет дана сила противостоять Дракону. Нужен даже не герой — нужен человек, способный на поступок, который может изменить всю его жизнь… Но таких нет в городе. Чиновник и нищий, купец и солдат, ученый и палач, кузнец и мэр десятки жизней, не способных вырваться из накатанной ими же самими колеи каждый из своей — даже перед лицом смерти…
На шмуцтитуле этой книги есть портрет Сергея Казменко. Та же самая фотография, что в феврале девяносто первого года висела в фойе Дома творчества кинематографистов в Репино, когда там проходил очередной 'Интерпресскон'. Только тот снимок пересекала траурная лента…
Дождались!!!
Наконец-то нашлись люди, догадавшиеся выпустить сборник Бориса Штерна в нормальном переплете. Все (две) предыдущие его авторские книжки выходили в мягких обложках и на долгую жизнь (в отличие от рассказов Бориса Гедальевича) явно не претендовали. И вот — третий заход.
Сборник составили два цикла ('Сказки Змея Горыныча' и 'Приключения Бел Амора') и отдельно взятый шедевр 'Безумный король'. В цикл о Бел Аморе по вполне понятным причинам не вошел рассказ 'Досмотр-2', остальные же четыре вещи ('Чья планета?', 'Досмотр', 'Спасать человека' и 'Кто там?') в сборниках Штерна уже выходили — как, впрочем, и 'Безумный король'. Если меня не подводит память, Штерн сделал в большинстве текстов косметические поправки — не кардинальные, но заметные. Рассказам это не повредило.
В 'Сказки Змея Горыныча' включен знаменитый и очень любимый массами (и мною в том числе) 'Горыныч', а также пять вещей, в книгах доселе не появлявшиеся. Именно на этой пятерке и стоит остановиться подробнее.
'Кащей Бессмертный — поэт бесов'. Прекрасный рассказ-притча о том, как официально признанный бездарным поэт Кащей за талантом ходил. Рассказ написан заметно более тяжелым слогом, чем сходный по подходу к теме 'Горыныч' жаль, конечно, но что поделать: иные времена, иные тексты. В 'Горыныче' (1976) даже чернуха пахла черемухой, в 'Кащее' же (1990) нужником благоухает абсолютно все. Возможно, пессимизм Штерна и далее будет возрастать обратно пропорционально курсу украинского карбованца — лично я могу об этом только сожалеть.
'Иван-Дурак, или Последний из КГБ (из исторических сказок Змея Горыныча)' относится, на мой взгляд, к повестям, которые очень интересно читать и абсолютно неинтересно перечитывать. В повести масса увязок на реалии предпоследнего (августовского) российского путча, на чисто фэнские и околофантастические обстоятельства (кто не знает — не поймет) и угрызания известных исторических деятелей (типа Якова Бронштейна). Написано все по-штерновски блистательно, читается навылет — и не более того. Шикарная форма при содержании, близком к абсолютному нулю. Безусловно, такие вещи тоже нужно публиковать — хотя бы за тем, чтобы у автора впоследствии не возникло желания написать нечто подобное…
А вот 'Реквием по Сальери (Из музыкальных опусов Змея Горыныча)' меня здорово порадовал. Великолепная, тонкая и очень точная сатира на новое поколение администраторов от искусства, сменивших в руководящих креслах соцреалистических монстров. Как написано! Какие краски! Какая, черт побери, музыка!.. И ложка густого дегтя в финале: снова путч, танки, стрельба, вынос тел. Зачем? Бог весть. Неужели Штерн не нашел более достойного способа закруглить отлично задуманный сюжет?
Миниатюрка 'Остров Змеиный, или Флот не подведет!' — еще один один образчик злободневного штерновского юмора. Мишенью его на этот раз послужила страсть военно-морских сил всех стран черноморского бассейна (и еще США) занимать стратегические рубежи бывшего СССР. На мой взгляд, мелковато для Штерна. Хотя, опять же, читается навылет и с большим удовольствием.
Рассказик 'Туман в десантном ботинке (из лирических сказок Змея Горыныча)' мне просто не понравился. Вымученно и неинтересно. И, в отличие от прочих вещей, совершенно без изюма.
Честно говоря, меня весьма беспокоит курс, которым дрейфует Штерн: все больше упор на собственно текст, все меньше внимания содержанию. Пока что его вывозит то, что собственно текст у него, как правило, выше всяческих похвал, но надолго ли Бориса Гедальевича хватит — лепить красивые, но пустые горшки? Не надоест ли через годик-другой? Вспомним: нечто подобное произошло с Александром Силецким — сначала пошли пустые словесные выкрутасы, потом и злобная банальщина в 'Достойном градоописании' за содержание сошла, а потом?.. Дальнейшее — молчанье.
Смотрите, Борис Гедальевич! Вы никогда не шли по чужим путям — не ступите же и на этот ненароком…
Дебютный сборник томича Юлия Буркина вызывает немедленный интерес уже хотя бы тем, что выпущен 'един в двух лицах': одно лицо — книга повестей, другое — аудиодиск с песнями того же автора, написанными по мотивам или по ассоциации с вошедшими в книгу произведениями. Поразительно уже то, что проект этот удалось воплотить в нечто материальное — дело, по нашим временам, неслыханное.
Несомненно, обозрение сего книжно-пластиночного 'януса' следует начать с книги.
В сборник, получивший название 'Бабочка и Василиск', вошли повести и рассказы, публиковавшиеся доселе в разнообразных НФ-журналах — 'Молодежь и фантастика' (Днепропетровск), 'Парус' и 'Фантакрим-MEGA' (Минск), а также в местных и региональных газетах и книжных антологиях. Авторская книга Буркина дает возможность окинуть взглядом весь корпус его самых значительных работ. И надо сказать, что 'Буркин в целом' разительно отличается от 'Буркина в частности'.
Во-первых, по сборнику ясно видно, что Юлий Буркин пишет ни что иное, как 'horror'. Фантастику ужасов. Возможно, такое заключение удивит его самого. И — тем не менее. Безусловно, в его повестях нет дышащей спорами плесени готики, нет в них и монстров-переростков, самозабвенно топчущих пенсионеров и трудовую интеллигенцию. Скорее, это хоррор в духе Кинга или Кунца: современные страшные истории, круто замешанные на НФ или фэнтези. Сравнение, как вы понимаете, достаточно условное: Кинг и Кунц пишут бестселлеры; Буркин же вряд ли рассчитывает на то, что книга принесет ему большой доход. Его цель предельно традиционна для российской фантастики: осмысление современности, поиски места в нем для человека вообще и конкретного человека в частности. При этом следует учесть, что даты написания вошедших в сборник повестей, большей частью, толпятся между 1989 и 1992 годами… следовательно, читатель должен быть готов к тому, что Буркин покажется ему несовременным. Увы.
Итак, приступим к собственно публикациям.
'Королева полтергейста' — история девушки, случайно обретшей способность делать себя невидимой для каких-то конкретных людей. Делается это путем телепатического удара по сознанию реципиента —
