— Капитан Стил. Кто же еще?
Оттилия начинает отчаянно кричать.
— И убирайтесь из пилотской кабины! Я хочу отдохнуть.
ЭРМАННО ЛИБЕНЦИ
Человек, ставший роботом
Завыла заводская сирена, и Гульельмо ускорил шаги. Через несколько минут должна приступить к работе его смена, и ему не сдобровать, если фотоэлементы Старшего Охранника зафиксируют хотя бы малейшее опоздание. На огромном заводе вместе с Гульельмо работало всего пятнадцать человек.
Гульельмо и его товарищи по работе, миновав заводские ворота, поочередно прошли мимо Старшего Охранника. Тот сфотографировал каждого и зафиксировал точное время прибытия на завод. Затем все пятнадцать надели комбинезоны, взяли в руки метлы и направились в цеха. Не успели они появиться, как все две тысячи роботов словно по команде уставились на них. Они ничего не сказали, ибо во избежание потерь драгоценного рабочего времени конструкторы не наделили их даром речи. Но по тому, как заработали осциллографы и засверкали глаза-объективы, нетрудно было понять, что роботы глубоко презирают жалкую кучку людей, еще оставшихся на заводе. «Посмотрите на этих бездельников, — казалось, говорили глаза-объективы. — Они работают каких-нибудь восемь часов, а потом отправляются домой. А нам, роботам, отведено всего полчаса отдыха. И за это время мы должны успеть в электронной столовой перезарядить батареи. Ну и лентяи, эти люди!»
В обязанности Гульельмо и его товарищей входило поддержание чистоты на заводе. Они должны были сметать пластиковую стружку, которая непрерывно сыпалась со станков на пол.
Особенно тяжело приходилось им в первые утренние часы, когда нужно было убирать горы стружки, скопившейся за ночь. Ровно в полдень они шли обедать в заводскую столовую и через час, минута в минуту, возвращались в цеха. Однако за этот короткий срок машины успевали «выдать» изрядную порцию стружки. Так что у пятнадцати уборщиков работы хватало на все восемь часов. Нужно ли говорить, что такой сумасшедший ритм был им не по душе! К тому же платили мало, а относились к ним прескверно.
И тогда рабочие решили забастовать. Они надеялись, что на заводе возникнут перебои и дирекции придется удовлетворить их требования. Но когда четыре дня спустя они вернулись на завод, то увидели, что их надежды не сбылись. Горы стружек вздымались до самого потолка, однако роботы продолжали спокойно работать. Дирекция отвергла требования людей. Гневно сверкая лампочками, роботы смотрели на них с еще большим презрением. Гульельмо и его товарищам пришлось целый месяц работать сверхурочно, чтобы избавиться от накопившегося в цехах мусора.
Однажды, заметив, что кто-то забыл закрыть дверь в дирекцию, Гульельмо набрался храбрости и вошел в кабинет.
Позади стола на подвижной тележке, поблескивая стеклом и хромированной сталью, стоял кубической формы ящик. В ящике было несколько узких прорезей, телеэкран, два объектива, микрофон и громкоговоритель. Это и был директор — «электронный мозг», именовавшийся СЕ Бета-261.
Гульельмо снял фуражку и подошел к столу.
— Добрый день, синьор директор.
— Какое у тебя ко мне дело? — спросил СЕ Бета-261.
— Видите ли, я…
— Хочешь, чтобы тебе повысили заработную плату?
— Вот-вот, — ответил Гульельмо.
— Считаешь, что ты это заслужил?
— Да.
— И очень ошибаешься, — слегка повысив голос, сказал СЕ Бета-261. — За последние четыре месяца ты подмел 127 853 929 стружек, в то время как в прошлом году за то же время ты подмел на 3 639 758 стружек больше.
— Может, это из-за того, что уменьшился общий выпуск продукции? — робко предположил Гульельмо. — Потому и стружки…
— Выпуск продукции увеличился на 3,5497 процента, — рявкнул директор. — Кроме того, шестого августа прошлого года ты явился на работу с опозданием на две минуты двадцать три секунды, двадцать четвертого июня этого года-с опозданием на четыре минуты восемнадцать секунд, а седьмого июля…
— Понятно, — прервал его Гульельмо. — Вы хотите срезать мне заработную плату?
— Нет, я хочу доказать тебе, что мы вовсе не бессердечны, как утверждаете вы, люди. На сей раз я не уменьшу тебе заработную плату. Но отныне ты должен работать с большим рвением и быстротой.
— Постараюсь, синьор СЕ Бета-261.
— Хочешь больше заработать, трудись усерднее. Почему бы тебе не поработать лишних два-три часика? — сказал директор.
— Мне кажется, и восьми часов достаточно, — ответил Гульельмо, избегая взгляда директора.
— А твои коллеги-роботы? Они-то работают двадцать три с половиной часа в сутки и не жалуются. При этом они не бастуют, не болеют и никогда не допускают ошибок.
Директор оседлал своего любимого конька, но у Гульельмо не было оружия, которым он мог бы выбить его из седла. Он хмуро молчал.
— У тебя не появилось желания последовать их примеру? — спросил СЕ Бета-261. — Поработать на заводе не восемь, а, скажем, десять часов?
— Нет, пока не появилось, — ответил Гульельмо.
— Ах, эти люди! До чего же вы ленивы! Пожалуй, стоит заменить вас роботами и в уборке стружки.
Он на мгновенье умолк, потом воскликнул:
— Наш разговор длится уже минуту пятьдесят четыре секунды. Немедленно возвращайся в цех.
Гульельмо надел фуражку, взял в руки метлу и вышел из кабинета в еще более мрачном настроении, чем две минуты назад Будущее представлялось ему в виде огромной горы стружек.
Увы, для Гульельмо неприятности не кончились и после того, как он, положив метлу на место, отправился домой. Там его ждали жалобы жены и детей.
— Посмотри, в каком доме мы живем! — возмущалась жена. — Даже робота-слуги у нас нет, не говоря уже о роботе-поваре. А на чем мне приходится готовить еду! На плитке инфракрасных лучей. Я тоже хочу, чтобы у меня в кухне была плита на гаммалучах!
— А я хочу электронный мозг, который помогает готовить уроки! У всех моих товарищей есть электронный мозг! — бурчал сын.
— Папа, купи мне электронную куклу! — хныкала дочка.
Гульельмо в ответ лишь тихо вздыхал. Так он жил еще несколько месяцев, но однажды произошло событие, которое перевернуло всю его жизнь.
Случилось это в последний день апреля. Как обычно, Гульельмо отправился в отдел заработной платы, чтобы получить своп жалкие гроши. Подойдя к металлическому ящику, он опустил в прорезь металлический жетон. Послышалось негромкое жужжание, дверца с грохотом отворилась, и Гульельмо просунул руку в ящик за конвертом с деньгами. Но едва он дотронулся до конверта, как его словно бы ударило электрическим током, и он поспешно отдернул руку. В ящике лежал не тонкий конверт, какой ему обычно выдавали, а толстый пакет, перевязанный эластичной лентой. «Должно быть, робот ошибся, — подумал Гульельмо. — Верно, в него попала пыль, а может быть, отсырела какая-нибудь термопара».
— Ну, забирай свой конверт и отправляйся на место, — послышался из ящика суровый голос начальника отдела.
Гульельмо протянул было руку, но в последний момент испугался и робко сказал:
— Синьор СЕ Альфа-395, очевидно, произошла ошибка.
— Мы не ошибаемся. Бери пакет и уходи.
— Но…
