В это время народ толпился возле бани, стоявшей под горой, возле Днепра, и если бы Белотуровы отроки не разгоняли любопытных, те бы и в окошки лезли. Сами Белотур и Велем тоже были здесь: воеводе полагалось бы пить с князем, своим братом, но он вместо этого пил с Велемом, сроднившись с ним за время путешествия и чувствуя, что еще не до конца исполнил свой долг по сбережению невесты. Сидя на жухлой траве и пыльных лопухах под стеной бани, каждый с ковшом пива, по-родственному обнявшись и задумчиво глядя на воду, они нестройно пели:
И каждый вспоминал свое ускользнувшее счастье, что могло бы сбыться, да, видно, богам не поглянулось.
У дверей закричали, отроки кинулись разгонять толпу, девки выбежали первыми и стали мести землю перед баней вениками. Невесту вывели под паволокой — Велем привез ее с Вечевого Поля, и Дивляна застонала в голос, когда вновь увидела свою ненавистную мучительницу. Елинь Святославна вела ее за руку, а под паволокой Дивляна несла мокрую, хотя и тщательно отжатую, свою старую разорванную исподку.
Они отошли по берегу довольно далеко, туда, где уже никого не было. Елинь Святославна забрала паволоку и отступила, чтобы не мешать, оставила невесту наедине с Днепром и будущей судьбой.
Дивляна сделала еще несколько шагов, разворачивая мокрую исподку. Ей действительно было жаль старую одежду, будто сброшенную собственную кожу. Но нельзя же век в одной проходить! Выбрав удобное место, где вода подмыла под берегом мелкий затон, она трижды опустила исподку в воду, приговаривая, как научила ее старая воеводша:
Она бросила исподку в реку, наблюдая, что с ней будет. Елинь Святославна сказала: если сразу утонет — хорошо, будет лад в семье, если проплывет немного — и так и эдак, а если уйдет по течению — жизнь будет неладная.
Исподка, попав на глубокую воду, оживилась, будто рыба: расправила рукава-крылья, выпрямилась во весь рост и двинулась вдаль, вниз по течению, похожая на русалку-лебедь. Дивляна провожала ее глазами, не чувствуя ни малейшего огорчения из-за неладного предсказания. Так и должно быть. Прошлое должно уйти в Закрадный мир, куда текут все реки, большие и малые. Эта исподка была на ней, когда она уезжала из Ладоги, в последний раз переступила порог родительского дома. И в тот день, когда она и Белотур… Сколько раз в сонных мечтаниях и единственный раз наяву… Все это разорвано, смыто и отпущено. Ей на редкость повезло, что Воротислава убедила князя не тянуть со свадьбой и так быстро все приготовила. Разорванная исподка унесет за небокрай еще одну тайну. Сама все не верила, удивлялась! Будто если не понесла за все то время от Вольги, то не может с одного раза понести от Белотура! Тут не угадаешь, это уж как Ладе поглянется. Но, видно, Мать Макошь снова прикрыла от беды. А может, «глаз Ильмеря» помогает, хранит сердечный жар тех давно ушедших ильмерских Огнедев, ее предшественниц, что должны были таить от людей свою любовь, а иные и унесли ее на темное дно, в холодные чертоги Ящера. Но теперь и они, подобно ладожским братьям, встали вокруг нее, образовав свой легкий хоровод, не видимый никому, кроме Дивляны. Дальняя даль им не помеха. Ведь путь из края в край мира существует. Кому же это знать, как не тому, кто его прошел?
Вот она снова стоит на берегу, на переломе судьбы, на перепутье между прошлым и будущим. Уже не раз она стояла, как ей казалось, на середине жизни и на краю белого света — на Ильмере, на Ловати, на Вечевом Поле. И каждый раз небокрай убегал вперед. Теперь она достигла конца пути Огнедевы. Но Дивляна точно знала — здесь еще не конец мира. И даже, наверное, не середина…
Конец второй книги
Пояснительный словарь
Альдейгья — скандинавское название Ладоги.
Басни — рассказы недостоверного содержания, что-то вроде сказок.
Белый Старик — один из вариантов лешего. Белый цвет вообще ассоциируется с потусторонними существами.
Божий суд — древнее судебное установление. В случае спора между мужчинами средством божьего суда считался поединок, женщина имела право выставить вместо себя бойца. Другой способ заключался в том, что обвиняемый должен был пронести в руке каленое железо, и если ожоги были не очень сильными и заживали быстро, он считался оправданным. Существовало еще несколько способов.
Бонд — мелкий землевладелец, лично свободный.
Борть — искусственное дупло в лесу для диких пчел, устроенное с целью сбора меда.
Бортник — сборщик дикого меда.
