промерзшей земле, Хёрдис не особенно встревожилась. Она давно ждала, что доблестный воин Асгрим Черный Нос со своим непробудимым… то есть непобедимым войском немного погуляет по округе, пару раз объедет вокруг хутора и вернется домой ночевать. Ее даже удивляло его долгое отсутствие – нельзя же целый день упрямиться и бросать вызов судьбе, которая так явно не хочет пускать его в поход!
Правда, сама Хёрдис немного позлилась сначала, убедившись, что тоже попалась на «волчий крюк» и что завязанные узлом дороги точно так же не отпускают от Угольных Ям и ее саму. Что ж, рано или поздно нечто подобное должно было случиться – это естественное следствие неумелого обращения с незнакомыми чарами. Впрочем, довольно быстро Хёрдис смирилась: дня через три-четыре она развяжет узлы и сожжет палочку с «волчьим крюком», а до тех пор поскучает и отдохнет в Угольных Ямах. Потом можно будет возвращаться домой. Вырвать свого Дракона из рук Вильмунда конунга – она узнала про обручение Ингвильды в одной из усадеб – ей пока не под силу, а месть зловредному родителю и без того получилась достойная.
Челядь бросилась открывать, хозяйка и две ее дочери встревоженно кудахтали, опасаясь то ли фьяллей, то ли разбойников, хотя что тем или другим делать на таком жалком хуторе?
Но через несколько мгновений и Хёрдис насторожилась: нежданных гостей было слишком много. Двор быстро наполнялся людьми, она слышала несколько десятков голосов одновременно. Это уже слишком! Должно быть, какой-то из хёльдов с дружиной попал в эту же ловушку! С одной стороны, хорошо, что войско Фрейвида недосчитается еще нескольких десятков человек, но с другой – как они все тут разместятся на целых три дня? И не узнает ли ее кто-нибудь? Хёрдис понимала, что стала достаточно знаменитой особой в этой части Западного побережья, и ее тщеславие уже уступило место осторожности.
Не привлекая внимания среди всеобщей суеты, она поднялась с места и скользнула в самый дальний темный угол, к дощатой перегородке, за которой помещался скот. Скорчившись на клочке сена в углу, Хёрдис закуталась в накидку и стала совсем незаметной, слилась с темной стеной. Пусть все угомонятся, а потом нужно будет как-то выбираться отсюда! – быстро проносилось у нее в голове. Даже снять заклятье, если другого выхода не будет. Связанные ремешки были спрятаны у нее за пазухой, и развязать их можно когда угодно. Если только…
И вдруг внутри у Хёрдис что-то оборвалось, и сердце превратилось в холодный родник неуправляемого страха. Еще в сенях она услышала шаги, знакомые и грозные, как шаги того великана, что повстречался ей в Медном Лесу. О, она предпочла бы великана, да хоть самого Фенрира Волка! Только не…
Через порог шагнул высокий широкоплечий человек с длинными руками и спутанными поредевшими прядями рыжеватых волос, падающих из-под капюшона на плечи. Ни с каким другим она не спутала бы этот буро-зеленый плащ и эту большую бронзовую застежку. Хёрдис сжалась, желая стать меньше мыши, у нее перехватило дыхание от ужаса и ощущения безвыходности. Судьба предала ее, погубила, когда она уже считала себя победительницей.
Фрейвид хёвдинг вошел, ошалевшая от такой чести хозяйка стала суетливо приглашать его к огню, ее дочери тащили гостям полотенца и воду. Они не отличались учтивостью и знанием обычаев гостеприимства, робели перед таким знатным вождем и своей суетой только мешали ему и друг другу. А Хёрдис не видела никого, кроме Фрейвида. Он был всего в нескольких шагах от нее. Тесный дом наполнился людьми, под крышей висел гул голосов, свободного места уже не было, но Хёрдис казалось, что все это морок, наваждение, а настоящих людей здесь только двое – она и Фрейвид. И что вот-вот он увидит ее так же ясно, как она видит его. Весь этот дом, весь мир с тягучей тоской неизбежной гибели медленно и беззвучно пополз куда-то вверх, отрываясь от земли, дрожа, как густой дым от сырых дров…
Каждое мгновение казалось нестерпимо долгим, Хёрдис задыхалась. Вдруг она сообразила, что от страха просто забыла дышать, и это внезапно рассмешило ее. С легким треском мир снова осел на землю, обрел прежние очертания. Отдышавшись, Хёрдис немного пришла в себя, решилась оторвать взгляд от Фрейвида, севшего к столу на дальнем, хозяйском, конце стола, и стала разглядывать его спутников.
– Да, Асгрим! – сказал один из них, сидевший рядом с Фрейвидом, высокий бородач с длинными темными волосами и простоватым лицом умного человека, которому мысли даются безо всякого труда. – Расспроси твоих домочадцев – давно ли ушла та женщина, о которой мы говорили?
– Йорейда? – переспросил Асгрим, и Хёрдис сильно вздрогнула. Пронзительный порыв ужаса снова взметнулся в груди, перед глазами блеснула сталь острого клинка, мир задрожал, как будто она стоит на ледяной грани пропасти, полной холодной пустоты, и вот-вот упадет.
– Йорейда? – повторила жена Асгрима. – Да она не ушла. Сказала, что поживет дня три-четыре. Да вон она сидит.
Хозяйка обернулась к тому месту, где Хёрдис сидела перед приездом Асгрима и гостей. Все повернули головы вслед за ней, потом стали оглядывать дом.
– Вон она! – услышала Хёрдис непонятно чей голос и тут же ощутила на себе десятки пристальных любопытных взглядов, похожих на острия копий. И все эти копья были сейчас направлены прямо на нее.
– Где? – переспросили разом Фрейвид и тот темноволосый. – Эта?
За те мгновения, что шел этот разговор, Хёрдис сумела собраться. Внутри нее заработала какая-то новая сила: она не знала, просто не знала, что делать, но таинственные духи, избравшие ее своим обиталищем, сами делали свою работу. Застыв и не ощущая своего тела, Хёрдис словно глядела на себя со стороны, глядела глазами всех этих людей и видела высокую худощавую старуху с морщинистым коричневым лицом и прядями седых волос, выбившихся из-под темной головной повязки с короткими концами в знак вдовства. Она видела у себя на коленях сложенные руки с грубой морщинистой кожей, с набухшими венами и распухшими суставами. Ей было страшно, потому что впервые она с такой ясностью ощутила в себе эти чужие силы. И в то же время она осознавала, что это единственный путь к спасению, и старалась не дышать, чтобы не помешать их работе и не разрушить этот хрупкий морок.
– Да нет, это не она! – Прищурившись, сам Асгрим вгляделся в угол и покачал головой. – Та ведь была молодая, вы что, уже все забыли? Что бы вы без меня делали с такой-то памятью? Это какая-то старуха, я ее вижу в первый раз. Откуда она явилась?
– Здесь не было никакой старухи! – с изумлением ответила ему жена.
Это была крупная женщина ростом выше самого Асгрима, но сейчас она смотрела на неведомо откуда взявшуюся старуху с испугом и нервно оглядывалась на мужа, явно желая спрятаться за его спину. Она любила разговоры о колдовстве, но столкнуться с ним на самом деле оказалось слишком страшно. В мирный дом вошла чужая, темная и угрожающая сила, и сам дом стал принадлежать ей.
Челядь шепталась, тараща глаза на Хёрдис, и держалась за амулеты. А Хёрдис едва могла вздохнуть от напряжения – те глубинные силы вдруг взяли и переложили всю тяжесть этой новой ворожбы на ее собственные плечи. Откуда-то Хёрдис знала,
А Альрик Сновидец поднялся с места и подошел ближе к Хёрдис.
– Откуда ты пришла, женщина? – учтиво спросил он. – Как твое имя, куда и откуда ты идешь?
– Хотела бы я знать, как она попала в мой дом? – сварливо заявила хозяйка. Голос ее слегка дрожал, но под защитой мужа и стольких знатных гостей она поднабралась смелости. – Как она попала к моему очагу, если я впервые ее вижу?
У Хёрдис мелькнуло ощущение, что есть способ заставить хозяйку все это «вспомнить» и даже вообразить незнакомую гостью своей долгожданной родственницей. Она представляла, как это сделать, но сил у нее не было даже на то, чтобы быстро придумать какое-нибудь имя и произнести его. «Не молчи! – истошно вопил внутри нее какой-то пронзительный голос. – Говори же что-нибудь, ну!» Хёрдис задыхалась от напрасного усилия разжать губы, но не могла издать ни звука.
Фрейвиду все это казалось слишком подозрительным: весь день держа в мыслях Хёрдис, он был настороже и не удивился бы любому колдовству. Вырвав факел из скобы на стене, он шагнул к темной фигуре, скорчившейся в углу, и осветил ее. Хёрдис невольно дернулась, пытаясь спрятаться от света.
