Гудрун с сомнением посмотрела на Альвин. Тормунд ярл, хозяин Северного замка, был единственным по-настоящему знатным человеком на всех окрестных островах, а все остальные принадлежали к его дружине и двору. Все их семьи были отлично известны, и ни у кого в последнее время не рождалось младенцев.
– Он совсем новорожденный. – Гудрун, мать троих детей, окинула найденыша опытным взглядом. – Еще недели нет. У нас на острове никто не рожал неделю назад… Разве что… вот что… – Женщина склонилась ближе к Альвин и зашептала: – Разве что, йомфру, это чья-нибудь жена родила, пока муж с ярлом в походе. А им вот-вот возвращаться, вот и хотят избавиться от ребенка, чтобы муж ничего не узнал. Ну, ты понимаешь? А кроме замка, его и подкинуть-то некуда. Ты понимаешь?
– Не очень! – честно призналась Альвин. – Дружины нет всего полгода, ребенка легко можно выдать за законного. Вот если бы их не было целый год… Ну, хватит! – Раздумья на такую скользкую тему были недостойны ее. – Правды мы не узнаем, и нечего гадать. Так или иначе, ребенок теперь у нас и надо о нем заботиться. Если тебе нужны будут пеленки или еще что, я скажу Фриде, она все даст.
Альвин уже пошла к двери, когда Гудрун опять окликнула ее:
– Йомфру!
Альвин обернулась.
– А про возвращение дружины… Что же все-таки ты думаешь, они вернутся сегодня? Или хотя бы завтра? Осень, конечно, была теплая, но со дня на день ударит мороз, море замерзнет, и как же они тогда?
Гудрун не хуже ее самой понимала, что Альвин не могла узнать ничего нового, но знатность дочери ярла возвышала ее над населением острова и внушала надежду, что ей открыто нечто тайное. И Альвин старалась не разочаровывать подданных.
– Я думаю, они вернутся сегодня или в крайнем случае завтра, – уверенно ответила она. – Ведь Тормунд ярл еще ни разу не проводил Середину Зимы вне дома!
И не успела Альвин выйти в кухню, как на нее налетел Хрольв, один из дозорных:
– Там корабли, йомфру! Люди, там корабли! – Он начал кричать еще во дворе, поэтому во все двери уже бежал народ, жаждущий услышать новость. – Это ярл! Это Тормунд ярл! Я узнал «Великого Дракона»! Он идет! Он возвращается!
– Я знала, знала, что сегодня он вернется! – в восторге закричала Альвин. Сейчас ей казалось, что она и правда это знала. – Скорее, скорее! Грейте воду, готовьте баню! Ари, режьте овец, разжигайте везде огонь, несите факелы!
А сама бросилась на берег – встречать.
Северный замок стоял на самом краю земли, дальше не было ничего, кроме Ледяного моря. Остров замыкал собой длинную цепь рассеянных по морю больших и малых островов с немногочисленным населением – рыбаков, охотников и небогатых скотоводов. Люди жили в крошечных хижинах, сложенных из валунов и дерна, под дерновыми же крышами, и если бы не дым, выходящий из отверстий над низкими дверями, эти жилища невозможно было бы отличить от холмиков. И любому путешественнику, кто в поисках пути к богатым западным островам плыл вдоль северного архипелага, настоящим чудом казался Северный замок, вдруг вставший на крайнем острове посреди моря и похожий на стража границы между этим и тем светом. Несмотря на суровость окружавшей природы, Северный замок был богат, и его владельцы могли содержать большую дружину, оснащать корабли и искать себе славы как вблизи родных стен, так и в далеких южных морях. В море в изобилии ловилась рыба и ходили стада китов, на окрестных островах водились морские птицы, тюлени, моржи. Мужчины охотились на морского зверя и песцов, женщины ставили ловушки на лис и зайцев. Каждую весну Северный ярл уводил на юг целую вереницу кораблей, груженных соленой и сушеной рыбой, тюленьими и моржовыми шкурами, моржовой костью, дорогими пушистыми мехами, китовым и тресковым жиром, птичьим пером и пухом. Многочисленные летом торговые караваны останавливались здесь по пути к уладским островам и платили пошлину. Поэтому в замке всегда имелось достаточно припасов, чтобы как следует встретить праздник, – не хватало только хозяина.
Корабли шли на веслах, с осторожностью находя путь между скалами и подводными камнями. Пока они приближались, обитатели замка успели подготовиться к встрече: баня была натоплена, в больших дружинных домах разожгли все очаги, угощение жарилось и варилось над огнем, бочки медового вина выкатили из погребов. Островитяне и замковая челядь нарядились в полушубки, отороченные лисьим мехом, иные надели накидки в виде широкого воротника, закрывавшего спину и грудь, вязанные из цветной шерсти и украшенные пестрыми узорами.
Толпа заняла почти всю полосу между стенами и водой. Перед воротами стояли Альвин с матерью, фру Хольмвейг, и Эрлинг ярл, остававшийся старшим в крепости на время отсутствия Тормунда ярла. Эрлингу ярлу было всего двадцать пять лет, но он вырос в дружине и благодаря собственной доблести успел завоевать такое почетное место. Он тоже успел одеться по-праздничному: на соболий полушубок, покрытый красным бархатом, был накинут голубой плащ, что очень шло к белокурым волнистым волосам молодого ярла. На груди его блестела широкая золотая цепь, и среди обледенелого серого камня он напоминал одного из богов Асгарда среди серых туч. Часто поглядывая на Альвин, он улыбался, но ей было некогда улыбаться ему в ответ – она смотрела на приближающиеся корабли.
Прибрежная полоса была забита народом до самых башен, откуда уже ничего не было видно, – сюда не только сбежалось все население острова, но и приплыли на лодочках жители ближайших островков. Все хотели увидеть своего ярла, наконец-то вернувшегося, и приветствовали его целой бурей радостных криков. Альвин не кричала, но и у нее отлегло от сердца при виде знакомой фигуры отца возле переднего штевня. Похоже, что для его долгого отсутствия не находилось никаких печальных причин: он был здоров и весел, судя по оживлению, с которым он что-то говорил своему спутнику и показывал рукой на берег и стены замка.
Своему спутнику… Кто это? Альвин хорошо знала отцовскую дружину, но этот человек был ей незнаком. Видимо, кто-то едет гостить к ним на зиму. Разглядеть гостя как следует было трудно, но Альвин видела, что он хорошо одет и Тормунд ярл обращается с ним как с равным.
– Кто это с ним? – тихонько спросила она у матери, которая стояла рядом, держа в руках священный золотой кубок ярлов.
– Не могу разглядеть, – шепнула в ответ фру Хольмвейг, прищуривая ослабевшие с годами глаза. – Наверное, он кого-то пригласил на зиму. Сейчас узнаем.
«Великий Дракон» первым подошел к причалу, и под приветственные крики Тормунд ярл сошел на каменистый берег. Фру Хольмвейг сделала несколько шагов ему навстречу, волоча подол длинной шубы, покрытой драгоценным фиолетовым бархатом, и на торжественно поднятых руках подала ему кубок с красным вином – редкой ценностью, приберегаемой только для самых знаменательных случаев. Тормунд ярл принял кубок; было видно, как их губы шевелятся, но за криками толпы невозможно было разобрать ни слова. Впрочем, Альвин и так знала, что они говорят. «Приветствую тебя, Тормунд ярл, муж мой! Удачен ли был твой поход?» – «Приветствую тебя, фру Хольмвейг, госпожа моего дома! Боги хранили меня и дружину в походе, за что хвала им и слава! Благополучен ли наш дом и все домочадцы?» Именно такие слова произносятся на этом месте уже не первый век, с тех пор как возник Северный замок и его первый хозяин вернулся из летнего похода. В церемонии встречи ничего не меняется, как не меняются остров и замок, словно выросший из этих серых гранитных скал.
Но вот отец обернулся, сделал знак, и тот незнакомый гость подошел к нему. Тормунд ярл что-то сказал, обращаясь к жене, потом оба они повернулись и нашли глазами Альвин. Она не слышала, что они говорят, но по их жестам догадалась, что ее зовут. Опираясь на плечо ближайшего хирдмана, она соскочила с высокого камня и по мерзлому песку подбежала к отцу. Дочери ярла не к лицу проявлять нетерпение, но она была так счастлива видеть отца живым и снова дома, что не думала об условностях. Ведь она предсказала, что он вернется сегодня, так что еще надо?
– Это мой давний товарищ, Бергер ярл, сын короля Сёльмунда, что правит на Квартинге! – говорил отец, когда она подошла. – Мы встретились с ним еще в начале похода и вместе добрались даже до земли кетильберов и турдатанов, вот почему я так долго не возвращался. Зато какую добычу мы привезли, вы удивитесь! Я пригласил Бергера ярла провести с нами зиму. Я хочу, чтобы ты, Альвин, подала ему кубок.
