одновременно стараясь внимательно наблюдать за дорогой, чтобы не потерять следы колонны. Проехали несколько деревень и хуторов, везде нам сообщали, что видели проезжающую без остановок колонну. Наконец, недалеко от деревни ... мы обнаружили подорвавшийся на фугасе бронеавтомобиль и, после осмотра окрестностей, труп сержанта Артура Вилкаса. Позднее были получены сведения, что он, единственный уцелевший после взрыва из экипажа бронеавтомобиля, контуженный, продолжал отстреливаться от напавших бандитов из швадрона Армии Крайовой до последнего патрона. В ходе перестрелки он уничтожил двух бандитов. После того, как его ранило второй раз, бандиты схватили его и повесили на проводе. При дальнейшем осмотре места происшествия обнаружено, что след от студебеккеров был таким, словно их разворачивали в разные стороны, а потом увели в сторону от деревни, в лес. Я приказал Журавлеву с бойцами обыскать первый на нашем пути дом, а Златопольскому – проехать в противоположный конец деревни и заблокировать ее с другой стороны. Свой бронетранспортер я приказал вывести на середину деревни, поставив его так, чтобы были видны все дома.
Едва мы остановились, к бронетранспортеру прибежал связной от Журавлева. Прибыв вместе с ним в дом, я увидел, что Журавлев держал в руках найденное платье Марии. Перед ним на коленях стоял молодой парень, лет семнадцати-восемнадцати. Парень показал, что пять дней назад группа из швадрона АКй, которая базировалась на соседнем хуторе, километрах в пяти севернее, в лесу неподалеку от деревни была устроена засада. Уничтожив броневик, захватив два студебеккера и два виллиса с офицерами Красной Армии и двумя женщинами, они раздели задержанных и провели по деревне в сторону хутора. Вещи с раздетых частью забрали вместе с автомашинами, частью побросали. Бросили и платье, которое он подобрал, – Месяцев сделал передышку, глотнул из протянутого ему стакана воды, и продолжил:
– После короткого совещания мы, взяв в качестве проводника парня, поехали на хутор. Окружив хутор, прикрываемые пулеметами бронетранспортеров, мы вместе с автоматчиками ворвались в дом и арестовали всю сидящую за столом и распивавшую компанию. АКовцев оказалось десять человек. Задержанный в деревне парень их опознал. В ходе допроса с применением специальных методов, разрешенных Постановлением ЦК по отношению к шпионам, диверсантам и вредителям, задержанные показали, что действительно, получив сведения о продвижении колонны, они устроили засаду. После непродолжительной перестрелки, они взяли наших военнослужащих в плен, разоружили, раздели догола, издевались, кололи ножами. Тамару, секретаршу трибунала, изнасиловали, а Марию из прокуратуры, бывшую на седьмом месяце беременности, истоптали. Затем всех посадили в один из грузовиков, довезли до хутора, там взяли вещи из машины, а людей вывели в лес, расстреляли и быстро закопали. Автомашины передали прибывшим из другой местности членам АК, которые угнали их в неизвестном направлении. Мы передали автомашины в розыск по оперативным каналам. Показаниями захваченных бандитов были выявлены четверо, которые участвовали в изнасиловании и расстреле. Взяв этих четверых, оставив на хуторе охрану, я и Златопольский выехали в лес. В километрах двух от хутора мы остановились на небольшой поляне. Там на опушке леса был найден холм еще свежей земли, забросанный ветками деревьев. Яма, куда были сброшены тела наших товарищей, была неглубокой. Мы осторожно вытаскивали тела, когда четверо бандитов попытались бежать, воспользовавшись отвлечением нашего внимания. Автоматчики, пытаясь пресечь бегство, успели открыть огонь, в результате все четверо были убиты. Мы загрузили тела наших товарищей и бандитов в бронетранспортер, а сами пошли следом. Материалы следственного дела на эту банду, тела убитых бандитов и оставшихся в живых мы передали на хуторе прибывшим сотрудникам польской беспеки.
– Понятно, можете не продолжать, – Мельниченко еще раз прошелся вдоль стола: – Организовать похороны погибших товарищей, вам и вашей группе объявляю благодарность.
– Как же протест польских властей? – спросил член Военного Совета.
– Опишите обстоятельства дела, я подпишу и предадим наверх. Думаю, протест отклонят, – командующий тяжело посмотрел на члена военного совета, а сидящий в углу пес негромко гавкнул.
30 августа 1944 года. г. Москва. Красная площадь.
Несмотря на моросящий дождь, настроение присутствующих, как стоящих в строю, так и находящихся на гостевых трибунах, было радостно-солнечным. Самая кровопролитная война, пережитая страной за последние годы, закончилась и закончилась нашей победой. Победой, ради которой народ принес огромные жертвы, праздником со слезами на глазах. Но все же – праздником!
И стояли в строю в своих серо-стальных мундирах танкисты, в черных – моряки и морские пехотинцы, в зеленых – пехота, в зеленых с синими бриджами – кавалеристы и темно-зеленых – артиллеристы, синели мундиры летчиков, голубыми беретами выделялись десантники. За плотными коробками парадных расчетов можно было заметить строй пехотинцев с непонятными предметами, похожими на свернутые знамена в чехлах. За ними чернели уходящие вдаль по улице колонны боевой техники. Блестели на появлявшемся в разрывах туч солнце ордена и медали на груди, поблескивали парадные, шитые золотой и серебряной канителью погоны, солнечные зайчики отражались от начищенных до блеска сапог и ботинок.
За приготовлениями к параду следили многочисленные гости и корреспонденты, суетились у нескольких десятков камер, стоящих на треногах, кинооператоры. На левой трибуне, среди прочих стояла пара, на которую посматривали многие из гостей. Слишком уж они выделялись – красивая молодая женщина и моложаво выглядевший генерал в мундире танкиста, звездой Героя и множеством боевых наград на груди. Кроме того, они занимали самые удобные места, и рядом с ними было еще свободное пространство, куда можно было бы встать, если бы не вежливо-предупредительные сержанты ГБ, внимательно наблюдавшие за происходящим на трибуне и сообщающие всем, пытающимся встать, что эти места зарезервированы. И действительно, через некоторое время к стоящей паре присоединились еще двое мужчин, один из которых был сразу опознан большинством гостей. Еще бы, сам замминистра внутренних дел, фактический министр госбезопасности Меркулов был известен практически всем. Но в тот же момент любопытствующим стало не до этих мелочей, по всей площади прошло единое движение, похожее на порыв ветра – на трибуну Мавзолея выходили первые представители правительства, а из ворот Спасской башни появился на кауром жеребце командующий парадом маршал Рокоссовский. Как только он остановился напротив Мавзолея, по площади еще раз прошло единое слитное движение. Из тех же ворот на белом спокойном жеребце, в мундире генералиссимуса, выехал лично Сталин. Над площадью разнеслась, усиленная динамиками, команда: – Парад, смирно! – Неторопливо проскакав до едущего ему навстречу Рокоссовского, Сталин остановил коня в заранее намеченном месте и принял доклад маршала. Потом они оба проследовали вдоль строя войск, приветствуя их, сопровождаемые непрерывными криками «ура». Бывалые конники отметили, что товарищ Сталин держится в седле неплохо, хотя и не так уверенно и красиво, как опытный кавалерист Рокоссовский. Но большинство присутствующих ничего не замечало, озадаченное столь неожиданно открывшимся умением Иосифа Виссарионовича.
Затем, подскакав к Мавзолею, Сталин и Рокоссовский на некоторое время скрылись от всех взглядов и появились уже через несколько минут на трибуне.
Сталин, успевший отойти после скачки, начал свою речь: – Товарищи! Соотечественники и соотечественницы! Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, – не пpoшли даром и увенчались полной победой над врагом. [...]Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией. [...] С Победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы! Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом! Слава нашему великому народу, народу-победителю! Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!
После речи главнокомандующего последовали привычные, знакомые каждому, видевшему парад на Красной площади, команды и начался проход войск. Шли, чеканя шаг, знаменные группы, ассистенты с клинками наготове, знаменщики со штандартом фронта, со знаменами наиболее отличившихся частей. За ними маршировали разноцветные, блистающие орденами и медалями коробки фронтовиков. Приближаясь к
