11
Аристотель, 'Поэтика', гл. V.Если противопоставить драме не эпос вообще, а его специфически современную разновидность — роман, то эти различия будут еще более значительны. В изначальном эпосе, народной эпопее, 'нормальный' характер изображаемых явлений означает лишь полноту изображения вообще. В романе эта 'нормальность' имеет более определенный характер и означает полноту изображения 'гражданского общества', всей жизненной прозы повседневного общественного бытия.
12
Otto Ludwig. Epische Studien. Ausg. Hesse,'VI, S. 247.
13
'Пушкин-критик', изд. 'Academia', стр. 227.
14
Goethe. Shakespeare und kein Ende. III Teil.
15
Социальная предпосылка драматической формы разлагается и уничтожается капитализмом. С одной стороны, возникает 'чисто-литературная' драма, где публичность драматической формы отсутствует или, по крайней мере, бывает сильно ослаблена. С другой стороны, развивается бессодержательное, театральное псевдоискусство, которое с помощью формалистического умения превращает драматическое напряжение формы (некогда выросшее из глубокой общественной почвы) в предмет развлечения для господствующего класса. Тем самым происходит как бы возвращение зачаточных черт сценического искусства, указанных Пушкиным. Но то, что некогда являлось следствием неразвитости, которая с течением времени могла искупиться появлением Кальдерона или Шекспира, становится в настоящее время рафинированной грубостью, пригодной лишь для увеселения разлагающейся, декадентской публики.
16
Goethe. Ueber epische und dramatische Poesie. Из письма к Шиллеру от 23/ХН 1797 г.
17
Ш и л л е р — Гете 26/ХП 1797 г.
18
Нарушение внутренних законов, драмы привело в новейшем театре к изобретению множества пустых и жалких эпических сурогатов подлинного драматизма.
19
Ф. Шиллер. Статьи по эстетике, Изд. 'Academia', стр. 637.
20
Werke Cotta (1887), XIV, S. 55–56.
21
Шиллер — Кернеру 28/Х1 1796 г.
22
Aesthetik I. S. 314,
23
Там же.
1
Это, разумеется, нельзя понимать слишком схематично. Гете в своем разборе 'Гамлета' указал на большую тонкость, с которой Шекспир представил пресмыкающегося, бесхарактерного придворного в образе известной пары: Розенкранца и Гильденштерна. Но это нисколько не противоречит указанному выше общему правилу. Розенкранц и Гильденштерн всегда выступают вместе и, с точки зрения структуры драматического действия, являются в сущности одной фигурой.
