Адэр почувствовала, как внутри у нее потеплело. Она продемонстрировала Вейлону, что от нее есть толк, что она может участвовать в его расследовании. Может быть, наведет его на какой-нибудь важный шаг, да и в любом случае теперь он будет больше ее ценить.
У них за спиной Мейсон в фургоне погудел в клаксон. Адэр оглянулась, разглядев только силуэт его головы.
– Он начал там нервничать, потому что один. Или просто надоело.
– Мать твою, Мейсон, подожди! Вот черт, мы тут пробыли всего минуту!
Адэр вздрогнула и обхватила себя за плечи.
– Холодно. – И искоса на него взглянула, надеясь, что он ухватится за предлог и обнимет ее, но он как ни в чем не бывало продолжал упрямо смотреть в воду. Вот тупица! – с внезапным раздражением подумала Адэр. – Ты сам не понимаешь, что упускаешь.
Краем глаза она уловила проблески света, повернулась и увидела, что Мейсон мигает фарами. Видно, серьезно заскучал. Или напугался.
Вейлон демонстративно его игнорировал.
– Здесь должно быть до черта репортеров. А на самом деле – ничего. Одни слухи. Федералы, наверно, засекретили всю эту фигню. – Он сам себе покачал головой. – Знаешь что? Я собираюсь позвать сюда кого-нибудь из прессы. Типа, если в это дело влезут репортеры, они смогут поднять шум, заставить НАСА или кого там еще ответить на кое-какие вопросы. Мы тогда сможем узнать, в чем тут дело. Ну, то есть они могут воспользоваться «Актом о свободе информации» или как его там. Есть такой закон, что…
– Да знаю я, что это такое, – довольно резко прервала его Адэр: – У меня по гражданскому праву «А» с минусом, сечешь? Но тот парень, Эшкрофт, и его ребята прикрыли эту бодягу, «Акт о свободе информации» и все такое. Под предлогом терроризма.
Вейлон взглянул на нее с новым интересом.
– Ха! Точно. Я и забыл. А ты, я смотрю, типа в курсе, а?
Адэр раздражало его удивление, особенно после того, как она решила, что уже произвела на него впечатление.
– Куда там! Я – тупица-недоумок, ни о чем не думающая, кроме как о долбаных рок-звездах или как бы попасть на телевидение. Откуда же у меня в голове еще что-нибудь возьмется?
Вейлон удивленно мигнул.
– Ты что, злишься на меня за что-то?
Адэр фыркнула:
– Нет. Проехали, забудь. В любом случае ты не сможешь никого убедить, что здесь был спутник. Тебе не поверят, если тебя не поддержит помощник шерифа Спрэг или еще кто-нибудь.
– А твой отец? Он мог бы подтвердить или как?
– Не-а. Он дал подписку о неразглашении. Мы с Колом – тоже. Если я стану рассказывать об этом газетчикам, у отца могут быть неприятности. Так что не говори им про него, а то он меня убьет.
Вейлон с удивлением посмотрел на Адэр.
– Убьет?
– Да нет же, дубина. На самом деле нет. Сам понимаешь, что я имею в виду. Похоже, у тебя-то как раз паранойя.
Вейлон снова стал смотреть в воду.
– Помощник Спрэг. Может, он и будет говорить с прессой, если я, типа, выведу его на них с этой фигней.
Адэр передернула плечами.
– Холодно. Пойду в фургон.
– Фигня, совсем не холодно. Просто вы в Калифорнии неженки, вы и понятия не имеете, что такое настоящий холод.
– А мне – холодно. – Ей казалось, что, когда облака скрывают луну, становится еще темнее и холоднее. – Я иду.
Пока Адэр шла к фургону, из тумана начал сочиться мелкий противный дождик и стекать ей за воротник. Она обернулась взглянуть на причал. Но Вейлон по-прежнему стоял на том же месте и смотрел в воду, вырисовываясь в тумане лишь темным силуэтом.
Играет в Малдера, – с раздражением подумала Адэр, – ну и прекрасно. Но я ему не Скалли.
На полдороге она вдруг остановилась, ощутив странное нежелание приближаться к фургону, и сама не могла понять почему.
Фургон просто стоял, фары сейчас были выключены – а раньше-то он их включал? – обычный прямоугольный блок из металла и темноты. Просто ящик и немного стекла. И полная тишина.
И снова у нее возникло привычное, но странное чувство. Вот именно так. Она не хотела приближаться к фургону. Не было у нее никаких видений, ничего конкретного, но обычно это самое чувство ее не подводило.
Потом дверца фургона открылась, из нее появился Мейсон, но все было не так, как надо. Выходил он задом наперед, как будто перевернулся на водительском сиденье. Так, не разворачиваясь, и вышел.
Почему? Разве что за фургоном что-то было… Или кто-то, кого он боялся упустить из виду.
