Пиццу.
— Сиди спокойно, — велел Ноа, усаживая ее на диван.
— Но… — попыталась возразить девушка.
— Никаких «но». У тебя был тяжелый день, и, по-моему, ты заслужила немного отдыха. А я пока займусь нашим ужином.
Виктории ничего не оставалось, как подчиниться. Она взяла пульт и стала щелкать с канала на канал. Но ни один фильм, ни одна передача не интересовали ее больше, чем мужчина на кухне.
Не прошло и десяти минут, как Ноа снова появился в дверях ее гостиной, держа в руках тарелки с ароматной пиццей.
— Зачем ты все это делаешь? — спросила Виктория, когда он устроился рядом с ней. Интересно, что заставило его сделать шаг вперед и начать заботиться… словно она ему небезразлична?
— У тебя был тяжелый день, и мне захотелось хоть немного облегчить его, — спокойно признался Ноа.
— Но я всего лишь чуть-чуть испугалась. Сейчас это кажется таким нелепым и глупым.
Он поставил тарелку на журнальный столик и взял ее руки в свои.
— Вовсе нет. Ты ведь не станешь ожидать от человека, который никогда не сидел за рулем, что он будет ездить как профессионал?
— Нет, конечно же.
— Поэтому и тебе не следует переоценивать свои возможности. Двигайся маленькими шажками, и в конце концов ты придешь к своей цели.
— Надеюсь, ты прав, — пробормотала она и решила сменить тему: — А почему ты бросился за тем мальчиком?
Ноа тяжело вздохнул.
— Потому что я несу за Джастина ответственность.
Виктория не была уверена, что хочет продолжать этот разговор. По правде сказать, она безумно боялась узнать, что этот мужчина имеет жену, детей… семью.
— Джастин твой сын? — робко поинтересовалась она.
— Нет, племянник. Прежде чем уехать в командировку, мой брат назначил меня официальным опекуном Джастина.
Она откусила кусочек пиццы, обдумывая информацию.
— Не понимаю, зачем же ты тогда оставил его в Провиденсе?
— Это он оставил меня. — Ноа откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
Викторию вдруг поразило то, как мало она знала об этом незнакомце. Если бы она была поумнее, то не стала бы ввязываться в его проблемы. У нее самой их достаточно. Но что-то заставляло ее интересоваться этим мужчиной.
Проявлять заботу о нем.
— Что случилось? — спросила она.
— Типичная история. Джастин связался с дурной компанией. Я перепробовал все, чтобы вытащить его оттуда, но… — Его голос оборвался. Виктория положила ему руку на плечо и молча ждала. — Ничего не помогло. Его как магнитом тянуло в банду. В конце концов он пристрастился к наркотикам и даже стал совершать мелкие преступления. Что бы я ни делал, достучаться до него не мог.
— Он и сейчас там?
Ноа кивнул.
— Тогда почему ты уехал из Провиденса? Почему не попытался снова отыскать его?
— Потому что на этот раз он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Я думал, что нам обоим нужно немного пространства.
— Тебе нужно время, чтобы понять, в чем ты совершил ошибку?
— Да, наверное, — согласился Ноа. — Кроме того, Джастин так сильно погряз в банде, что вряд ли кому-нибудь удастся вытащить его оттуда. Похоже, этот парень решительно настроен разрушить свою жизнь.
— Мне знакомо это чувство, — призналась Виктория. — Когда врачи сказали, что смерть моих родителей неизбежна, что чудо не произойдет… — Ее голос на миг оборвался, и Ноа сжал ее руку. — Даже зная это, я продолжала надеяться, что все закончится по-другому. Что они не оставят меня одну.
Виктория едва сдерживала слезы. Ноа не выдержал и заключил ее в объятия. Она прижалась щекой к его теплому плечу и простонала. Удивительно, но этому мужчине как-то удавалось заполнить пропасть, образовавшуюся в ее душе.
— Надежда умирает последней, — спокойно сказал Ноа. — Именно поэтому я уехал. Надежда оставила меня.
— Но сегодня тебе показалось, что ты видел Джастина?
Ноа кивнул.
— Да. А потом я позвонил Дэну, и он сообщил, что мальчик все еще в Провиденсе. Кроме того, почему из всех вообразимых мест Джастин приехал именно сюда?
— Он знал, что ты собираешься в Мэн?
Он закрыл глаза и вздохнул.
— Да. Предполагалось, что мы вместе совершим эту поездку. Но под конец Джастин отказался. — Он снова глубоко вздохнул. — Знаешь, я решил вернуться в Провиденс, как только починят мой грузовик. Не могу уехать в Мэн, пока племянник находится среди этих отморозков. О чем, черт возьми, я думал, когда покидал Провиденс?!
Виктория нежно улыбнулась.
— Ты думал, что сделаешь это — и все уладится само собой. Как по мановению волшебной палочки.
— Откуда ты так хорошо меня знаешь? — Он нежно приподнял ее подбородок. Виктория чувствовала его теплое дыхание, слышала удары сердца. — Похоже, ты просверлила дырку у меня в голове и просматриваешь все мои мысли.
— Наверно, потому, что мы оба потеряли людей, о которых заботились. Как раз перед смертью родителей я тоже сбежала, — призналась она.
— Ты уехала? Из дома?
Она кивнула.
— Угу. Я думала, что, если смогу просто уехать из города, убежать отсюда, это изменит положение вещей. Я вызвала такси и отправилась в Бостон. Но, оказавшись в незнакомом городе, еще больше запуталась. Моя поездка закончилась истерикой у Административного центра и позорным возвращением домой.
— О, Виктория. — Его зеленые глаза наполнились добротой, сочувствием. Он провел большим пальцем по ее губе, а потом нежно поцеловал. — Ты смелая женщина.
— Я? Я самая большая трусиха в мире. — Она игриво усмехнулась, стараясь избавиться от плохого настроения. — Знаешь, Ноа, похоже, мне на роду написано заботиться о людях. Вот появляешься ты, и я уже готова взять на себя твои проблемы.
Он покачал головой.
— Мне этого совсем не нужно. Я сам могу о себе позаботиться.
— Да неужели?! — Она положила ладонь ему на руку и почувствовала, как он напрягся. — Как бы то ни было, доктор Виктория прописывает много хорошего времени.
— Я…
— Не спорь. Я могу быть очень упрямой.
— Виктория, я… — Он осекся. — Похоже, бесполезно продолжать этот спор, верно?
— Ага. — Она усмехнулась.
— А знаешь, я хотел забиться в угол и жалеть себя до потери сознания.
— Оставь это на черный день. — Она посмотрела в окно, за которым бушевала буря, и рассмеялась. — На другой черный день. На сегодня у нас с тобой иные планы.
— Какие?
