историк, что в его выступлении 'не было никакой методологии. Я не хочу критически разбирать последнюю фразу, но задам вопрос: какое же место в этой 'чистой истории', лишенной методологии, занимает 'аксиома' Маркса? Нет сомнения, что квалификация 'аксиоматичности' дается для того, чтобы, с глубоким почтением обнажив голову, пройти мимо этого памятника и затем, благополучно его миновав, не вспоминать больше об 'аксиоме', а продолжать свей 'чисто исторические' занятия'. В этом и состоит наше острейшее разногласие с Переверзевым. Мы относимся к высказываниям о литературе и искусстве Маркса, Энгельса. Ленина и Сталина как к неотделимой части всей их системы, как к краеугольному камню нашей научной работы, как к практическому руководству, надежному проводнику наших исследований.
Большая часть возражений имеет своим источником отрицание необходимости историко- систематического характера для исследования, подобного моему. Например, тов. Шиллер желает, чтобы было учтено тематическое членение романа, т. е. детективный роман, роман приключений и т. д.; он упускает из виду исторические странствия тематики. Можно рассматривать 'Великолепие и нищету куртизанок' Бальзака в качестве родоначальника детективного романа. Но какую цену имеет такое членение, при котором этот роман Бальзака и произведения Конан-Дойля попадают в одно подразделение? Остальное имело бы примерно такой же вид.
Более существенным представляется мне указание на то, что роман надо сопоставлять не только с античным эпосом, но также с драмой и новеллой. Без сомнения это должно быть сделано в развернутой и законченной теории романа. Но ведь ни мой доклад, ни положенная в его основу статья не имеют претензии дать законченную теорию. В лучшем случае их можно назвать первым шагом к ее построению. Товарищи, которым принадлежит это возражение, забывают, что для сравнения романа и драмы (если речь идет не о чисто формалистическом и потому бесполезном сравнении) необходимой предпосылкой является теория драмы, т. е. исследование тех форм проявления центральных общественных противоречий, которыми определяется форма драмы. Сравнение обоих этих образований может быть умным и плодотворным лишь тогда, когда предварительно изучены общественные причины их возникновения, их формообразования, специфической неравномерности их развития. Было бы, конечно, большим достижением, если бы это было сделано. Однако те, кто бросил мне такой упрек, показали, что не имеют ни малейшего представления о сложности задачи: он' считают ее уже разрешенной и результат самим собою разумеющимся.
Мне кажется, дискуссия показала, что первый шаг к созданию марксистской теории романа, который я попытался сделать, в своей основной методологической части правилен. Пусть даже отдельные выводы, которые я сделал, ошибочны — все же моя работа, надеюсь, не бесполезна. Само собою разумеется, понадобится еще сделать немало дополнений, разработать детали, углубить понимание всей теории романа и ее частностей. Повторяю: я никогда не претендовал на большее, чем первый и скромный методологический опыт.
Примечания
1
Ниже мы печатаем сокращенные стенограммы выступлений по докладу тов. Лукача, которые начались в день доклада 20/ХП и продолжались еще два вечера-28-XII 1934 г. и 3/1 1935 г
2
Выступление печатается в виде отчета, так как т. Коваленко не имел возможности проверить стенограмму.
3
Здесь т Фохт вычеркнул сказанную им и имеющуюся в стенограмме фразу: 'в какай-то мере дедуктивный'. Это, как и следующие примечания, необходимо для того, чтобы понять дальнейший ход дискуссии. Примеч. секции литературы.
4
При исправлении стенограммы т. Фохт вычеркнул здесь слова: 'потом дворянский'. Примечание секции литературы.
5
Здесь при исправлении стенограммы т. Фохт вычеркнул фразу: 'разлившихся в разных социальных и национальных культурах по разному с участием разных общественных классов'. Примечание секции литературы.
6
Слова 'на основе выявленных типичных форм романа' вставлены т. Фохтом при исправлении стенограммы для печати. Примечание секции литературы.
7
Окончание фразы (должны быть и т. д.) вставлено оратором при исправлении стенограммы, вместо записи, передающей правильно, по мнению автора, его слова. Примечание секции литературы.
8
Печатается в изложении.
