выжить — молчи и делай, как мы.
Я замедлился, но оборачиваться не стал. Почти сразу услышал торопливые шаги Сони. И следом возмущенный вопль магички:
— Куда вы? А я?.. Никуда не пойду!
— Вот и подыхай, — отрезала ведьма.
Догнала, пошла рядом. Я мельком глянул, едва сдержал улыбку. Соня растрепанная и взъерошенная будто воробей-драчун. На щеках прелестный румянец, в зеленых глазах сверкала злость. Девушка дрожала от ярости, с силой сжимала кулаки.
— Можно я ее придушу? — процедила ведьма.
— Валяй, — милостиво разрешил я. — Только сама будешь перед Велимиром оправдываться. И вообще, по какому поводу драка?
Ведьма стушевалась, пожала плечиками и отвела взгляд. Сказала нехотя:
— Да так, мало ли у женщин поводов для спора… Ладно, уговорил. Пусть живет. Но если раскроет рот, выбью зубы.
— Вот тебе и женская солидарность, — с сарказмом протянул я.
Соня промолчала. Вновь изобразила на лице холодно-презрительное выражение. Правда, выглядело несколько комично на фоне синяков и царапин. Но заострять внимания я не стал. Сейчас важно выжить и разобраться в происшедшем. О мелочах вспомним потом. Если получится.
Темнота и тишина коридора настораживала, давила на нервы. И если вначале мысли были заняты другим, то теперь ощущение неведомой опасности сгустилось. Каждый звук превращался в эхо, искажался. Воспаленный мозг рисовал неведомых чудовищ, страшил, мумий. Светящиеся трещины в камнях почему-то казались ранами или окошками в иную реальность. Иногда сияние пропадало, и мы брели практически на ощупь. Но отрезки мрака попадались нечасто. Воздух сухой и безвкусный. Легкий невесомый прах и песок покрывал пол толстым ковром. При каждом шаге взлетал вверх, клубился над обувью. Не похоже, чтобы тут кто-то ходил. Иначе остались следы.
Мы прошли половину коридора, впереди показался поворот. Я начал беспокоиться о магичке, но вскоре услышал торопливый цокот каблуков, злобное сопение. Юля вклинилась между мной и Соней, обогнала и обернулась. По лбу и пухлым щекам стекал пот, лицо раскрасневшееся и злое. Девушка дышала тяжело и надрывно, пыталась что-то сказать. Но получались невнятные хрипы, сипение. Наконец, отдышалась и открыла рот. Но увидев наши лица, понятливо захлопнула и молча пристроилась позади.
Через тридцать шагов обнаружился не поворот, а развилка. Слева светлее, невдалеке еще ход. Оттуда били рассеянные красноватые лучи, слышалось потрескивание и шипение. Справа — убегающий вдаль коридор, сумрачный и зловещий. Куда теперь? Инстинкты гнали туда, где светло. Но злобным тварям и прочим опасностям абсолютно пофигу, где поджидать. Я глянул на Соню, сказал с нервным смешком:
— Мальчикам налево, девочкам направо?..
Ведьма поморщилась. Сложила руки на груди и проворчала:
— Мужикам лишь бы налево.
— Опыт показывает — куда ни направишься, постель сама тыкается в ноги, — хмыкнул я. Кивнул на светлый коридор. — Идем туда.
— И на чем основаны сии соображения? — угрюмо поинтересовалась Соня.
— Во-первых, нормальные герои всегда идут в обход, — пробормотал я. Повернулся и сделал первый шаг: — Во-вторых, метод тыка еще никто не отменял. А в-третьих… по крайней мере, увидим, кто будет нас жрать.
— Железная логика, — отозвалась ведьма. — Что ж, ваш ответ принимается, мистер Сусанин. Не заведите в болото.
— Фашистам и феминисткам там самое место, — парировал я. Оглянулся, задержал взгляд на мрачной, пунцовой от гнева и унижения Юлии. — Блондинкам тоже рекомендуется, ага.
Магичка к моему вящему удивлению промолчала. Лишь засопела громче. То ли так испугалась темноты и одиночества, то ли быстро поумнела.
Я выпятил грудь колесом, расправил плечи и придал лицу героическое выражение. Теперь я вожак стада… тьфу, стаи. Надо вести себя соответственно. Иначе дамы сядут на шею, и будут погонять… любят они это дело. Какой я тогда самец?..
Уверенно шагнул за поворот. Девушки безропотно пошли следом. Буквально каждым миллиметром спины я ощущал два колючих взгляда. Но, слава богу, рты не открывали, дали возможность осматриваться, изучать и думать.
В душе проклюнулось удивление. Коридор отличался от предыдущего. Не такой длинный, довольно светлый. На полу лишь тонкий слой пыли. А в стенах на высоте полутора человеческих роста вмурованы бронзовые чаши. В них ровно пылало красноватое пламя, вились дымы. Пахло гарью и маслом. Тени и красноватые блики скользили по камням, высвечивали странные значки. Я провел пальцами, пожал плечами. В языках не разбираюсь, но в интернете и по телевизору мельком видел различные виды письменности. А тут нечто совершенно загадочное. Вроде буквы, но вместе с тем связаны на манер скандинавских рун в монограммы, узоры.
Коридор быстро закончился, и мы вновь оказались на развилке. Я сосредоточился, попытался поймать разумом хоть какую-нибудь неправильность. Хмыкнул, указал пальцем на ближайшую чашу. Пламя клонилось в сторону. Сквозняк! Я обернулся, подмигнул магичке и ведьме: мол, все в порядке, приведу вас в светлое будущее. Махнул рукой и опять повернул налево.
Коридоры шли один за другим. Короткие и длинные, совсем запущенные и со следами давнишнего ухода. В нескольких царил мрак и тишина, другие озарял свет масляных ламп. Я внимательно осматривался, ощупывал взглядом стены и пол в поисках подсказок. Попутно размышлял, каким образом пополняется запас горючего в светильниках. Наверняка где-то есть огромный резервуар, масло подается по трубам. Но засорились, потому и темно кое-где.
Несколько раз приходилось долго думать, прежде чем выбирать направление на перекрестках. В основном ориентировался по языкам огня. Но в двух местах было темно. Один раз удалось почувствовать ветерок. Во второй я выбрал путь исключительно интуитивно. Но, похоже, не ошибся, движение воздуха усилилось.
Незнакомый муторный страх витал в воздухе, проникал сквозь поры кожи. Напряжение, аура места. Нечто древнее и величественное, позабытое. Но от этого не менее сильное. На грани сознания проскальзывал тихий шепот. То и дело казалось, что далеко за спиной мелькают смутные тени. Бесшумные, но опасные и кровожадные. Ни с того, ни с сего по спине бегали холодные мурашки. Пот градом катился по лбу. Я еще держался, старался не подавать виду. А вот девушки втягивали головы в плечи, зябко ежились. Сникли и даже придвинулись ближе друг к другу. Молчали, смотрели с затаенной надеждой и страхом.
Сквозняк стал сильнее, послышалось шуршание. Воздух похолодел, пламя в светильниках металось и подрагивало. В душе родилась робкая надежда. Почти бегом я преодолевал коридоры, сворачивал на перекрестках. Вправо, влево, еще три раза вправо, теперь прямо. Да, за следующим поворотом должен быть выход. Я улыбнулся, по возможности бодро сказал:
— Приготовьтесь, милые дамы. Сейчас должна быть лестница.
Последний отрезок я преодолел на одном дыхании. Резко свернул налево, пролетел еще десяток метров… Посмотрел и встал как громом пораженный. Сердце трепыхнулось, рухнуло в пропасть. Я протер глаза. Но нет, все по-прежнему.
— Черт! — выпалил я.
— Довел, так довел, — раздался злорадный голос Юлии.
— Угу, — поддержала Соня. — И что теперь делать, о великий следопыт?
Масляные лампы остались позади. Но даже отраженного света хватало, чтобы рассмотреть. Впереди стена. Грубые каменные блоки убегали вверх, терялись во мраке. А посередине на уровне глаз круглая дыра. Отверстие маленькое, и голову не просунуть. Из черноты с шипением била тугая струя холодного воздуха. Не выход и не лестница, просто вентиляция.
Я медленно повернулся. Девушки стояли в одинаковых позах: руки скрещены на груди, подбородки гордо вздернуты. Обе сверлили меня яростными взглядами, презрительно кривились, обливали холодом. Я смущенно откашлялся, пожал плечами. Кто ж знал?.. Похоже, древние строители имели свои соображения
