Да, господин министр

ежеминутно висела бы страшная угроза! Я боялся бы и рот раскрыть в собственном кабинете!

Почувствовав, что попал в «десятку», сэр Хамфри воодушевленно продолжал:

– Мы не имеем морального права вкладывать оружие в руки ваших оппонентов… и наоборот.

Безусловно, он прав. Я целиком и полностью с ним согласен, хотя в данном случае имеется одно небольшое, но важное обстоятельство, о котором я, естественно, тут же сообщил сэру Хамфри. Дело в том, что моим предшественником был Том Сарджент, а он – отличный парень и вряд ли будет возражать. В конце концов, эта проблема не является предметом политических разногласий. Более того, в данном вопросе представители всех партий на редкость едины.

Однако сэра Хамфри мои доводы ничуть не поколебали.

– Это вопрос принципа, господин министр. В противном случае мы нарушили бы правила игры.

Еще один неотразимый аргумент. Надо отдать Хамфри должное. Конечно же, я не хочу, чтобы меня упрекнули, будто я играю не по правилам. Боюсь, мне никогда не узнать, что происходило в моем кабинете до того, как я тут появился.

Итак, к чему же мы пришли? Установили, что, хотя нам не нужен новый закон, позволяющий гражданам знакомиться с их собственными досье, для практической реализации уже существующих положений все равно необходимо преодолеть густой частокол различных административных препятствий.

Далее, по словам Бернарда, из-за негативной (на самом деле он сказал «недостаточно позитивной». – Ред.) реакции прессы на мое интервью в программе «На злобу дня» другая телекомпания хочет, чтобы я выступил на ту же тему в ее программе «Мир в фокусе». Смешно: когда делаешь по-настоящему важное сообщение, телевидению до тебя нет никакого дела, но стоит только сорваться на какой-нибудь ерунде, они начинают осаждать тебя телефонными звонками. Сначала я хотел отказаться, но Бернард сказал, что беседу они проведут и без меня, но тогда уж мне это припомнят – никто доброго слова про меня не скажет.

Наш разговор явно зашел в тупик, поэтому я спросил у сэра Хамфри, что мне говорить об «электронном досье».

– Очевидно, имеет смысл напомнить им, что Рим строился не в один день, господин министр.

Хорош совет!

Сейчас, когда пишу эти строки и вспоминаю события минувшего дня, я отчетливо понимаю, что пока практически ничего не добился. Но ведь есть же, черт побери, какой-то способ заставить сэра Хамфри и его помощников в министерстве делать то, что я считаю нужным!

(В свете печального опыта Хэкера имеет смысл напомнить, что, если эти так называемые временные комитеты вовремя не упразднить, они будут продолжать работать до бесконечности. Совершенно не исключено, что у нас до сих пор имеется Комитет по Крыму, или Комитет по нормам выдачи продуктов, или Комитет по удостоверениям личности. – Ред.)

12 января

Благодаря счастливой случайности сегодня мне удалось узнать нечто исключительно важное для моих отношений с сэром Хамфри.

В курительной палаты общин я наткнулся на Тома Сарджента и предложил составить ему компанию. Он сказал, что будет только рад.

– Ну и как вам в оппозиции? – шутливо спросил я.

Он, как настоящий политик, ответил вопросом на вопрос:

– А как вам в правительстве?

Не видя необходимости ходить вокруг да около, я честно признался, что мои радужные надежды, мягко говоря, не оправдались.

– Хамфри подмял-таки вас? – сочувственно усмехнулся он. Я уклонился от прямого ответа и сказал, что самое трудное – заставить чиновников проводить в жизнь мои решения. Он понимающе кивнул. И тогда я напрямую спросил:

– А вам это удавалось?

– Практически нет, – бодро, чуть ли не весело ответил Том. – Я более-менее разобрался в их хитростях только через год-другой, ну а там подоспели выборы и…

Из дальнейшей беседы выяснилось, что под «хитростями» имеется в виду тактика оттяжек и проволочек, к которой сэр Хамфри прибегает, чтобы завести дело в тупик.

По словам Тома, она включает в себя пять этапов. На всякий случай я все подробно записал.

Этап 1. Хамфри заявляет, что правительство только-только приступило к работе: у него слишком много других, по-настоящему важных дел. (Том знает, что говорит. Именно этот аргумент, слово в слово, совсем недавно привел Хамфри, пытаясь отговорить меня от реорганизации НЭБДа.)

Этап 2. Если я буду упорствовать и не соглашусь с этим доводом, Хамфри скажет, что вполне разделяет мои намерения – «конечно же, нельзя сидеть сложа руки», – но усомнится, правильный ли мы выбрали путь.

Этап 3. Если я по-прежнему буду настаивать, он переведет разговор с того, как надо действовать, на то, когда надо действовать: «Господин министр, по целому ряду серьезных причин сейчас этого делать не следует».

Этап. 4. Большинство министров, считает Том, «ломаются» уже на третьем этапе. Но если и находятся стойкие, Хамфри заявляет, что предложения сталкиваются с серьезными трудностями политического, административного, экономического и/или законодательного характера (последние даже предпочтительнее, поскольку в них практически невозможно толком разобраться и к тому же они могут тянуться до бесконечности).

Этап 5. Наконец, поскольку предыдущие этапы отняли около трех лет, он будет настаивать на том, что пришло время подготовки к всеобщим выборам, а значит, «к сожалению, мы уже вряд ли успеем провести данное решение в жизнь».

Растянуть все эти этапы на три года Хамфри не составит особого труда. Он и пальцем не пошевелит до тех пор, пока министр его не заставит. К тому же он совершенно справедливо полагает, что у министра и без того хватает забот.

(Этот последовательный процесс именуется в кругу чиновников Уайтхолла «созидательной инерцией». – Ред.)

Затем Том поинтересовался, что конкретно я пытаюсь «протолкнуть» в настоящее время. Узнав, что речь идет об «электронном досье», он оглушительно расхохотался.

– Он, случайно, не выдает это за нечто совершенно новое?

Я молча кивнул.

– Хитер, старый лис, ох, хитер. Мы потратили на это годы и уже готовы были опубликовать Белую книгу, но не успели – началась предвыборная кампания. Я лично занимался всем этим.

Чудеса, да и только!

– А как же административные проблемы? – спросил я.

– Их не существует. Давно решены, – ответил Том и добавил: – Держу пари: на все ваши попытки выяснить, поднимался ли данный вопрос раньше, Хамфри отвечал таинственным молчанием. Хитер, ох, хитер, старый лис – умеет заметать следы!

Что ж, рано или поздно тайное становится явным. Теперь сэр Хамфри мне не так уж и страшен.

Том посоветовал не распространяться… чтобы, как он выразился, «не испортить себе удовольствия», а также предупредил о «трех видах молчания» государственной службы – к одному из них, без сомнения, прибегнет сэр Хамфри, если окажется загнанным в угол.

1. Молчание сдержанности - когда они хотят скрыть конкретные факты.

2. Молчание упрямства - когда они не желают предпринимать никаких шагов.

3. Молчание мужества - когда их ловят с поличным, они недвусмысленно дают понять, что, конечно, могли бы полностью оправдаться, но не делают этого из благородных побуждений, не желая «подставлять» других.

Затем Том спросил, сколько красных кейсов я получил от них сегодня: три? четыре?