Слава богу, нет: дворцу известно только о какой-то проблеме с красными коврами в международном аэропорту Хитроу (она действительно была, но, насколько мне известно, ее уже решили). Однако Ее Величество обеспокоена тем, что президент Кот-д'Ивуар желает наградить ее каким-то слоном.
Ну, это уж слишком!
– Бернард, Питер, ради всего святого! – не сдержавшись, закричал я. – Мы просто не выдержим еще одно животное! Тем более слона! Весь Уайтхолл, МИД, МВД, секретариат Кабинета министров и министерство здравоохранения уже чуть ли не целую неделю занимаются одним только щенком. Правительство почти полностью парализовано. Хватит, никаких слонов!
К счастью, я ошибся. Кот-д'Ивуар собирается послать не живого слона, а всего лишь медаль. Единственная проблема заключается в том, что вручение этой награды должно сопровождаться слюнявым поцелуем…
Впрочем, пусть этим занимается сам МИД.
Завтра похороны моего знаменитого предшественника. А сегодня нам все-таки удалось «дожать» французов. Даже не знаю, какое из этих событий мне доставляет более глубокое чувство удовлетворения.
Хотя началось все далеко не так благополучно.
Утром мой главный личный секретарь вошел в кабинет с двумя папками в руках – одна толщиной в три сантиметра, другая в девять.
– Это еще что такое, Бернард? – Недоуменно спросил я.
Он ткнул пальцем в тонкую.
– Это материалы по ламаншскому туннелю, господин премьер-министр.
– Нет-нет, Бернард, вон та, толстая.
– Ах, эта. – Он выглядел несчастным. – Это материал на щенка.
– Ну и как далеко мы с ним продвинулись?
– Сегодня утром он весил уже больше полутора фунтов.
– Щенок?
– Нет, материал, господин премьер-министр, – совершенно серьезно ответил он.
Мы уже информировали французов, что, как это ни прискорбно, по прибытии щенка в Англию служба безопасности заберет его и поместит в карантинное отделение в Хитроу, однако ответа так и не получили. Кроме того, чтобы хоть как-то подсластить пилюлю, наш МИД поставил их в известность, что поскольку аэропорт Хитроу находится где-то между Букингемским дворцом и Виндзорским замком, Ее Величество вполне сможет навещать своего «лабрадорчика» по дороге туда или обратно.
Главным для нас сейчас было попробовать понять – какие меры французы могут счесть необходимым и возможным предпринять против нас после столь вызывающего демарша? Не исключено даже, что они предадут всю эту историю гласности, если мы не уступим им с ламаншским туннелем. О возможных последствиях страшно даже подумать!
Хуже того, мы оказались совершенно не готовы к дальнейшему развитию событий.
В кабинет неожиданно ворвался Хамфри. При этом весьма бесцеремонно.
– Господин премьер-министр! – вместо приветствия, тяжело дыша, воскликнул он. – У меня срочные новости…
– Хорошие? – Надежда, увы, умирает последней.
– И да… и нет. – Он, как всегда, был осторожен. – Полиция только что обнаружила взрывное устройство на территории французского посольства.
Я был потрясен.
– И кто его туда заложил?
– Пока не знаем. Мотив имелся у многих.
– Для начала, у нас, – заметил Бернард. Совершенно некстати.
– И все-таки, думаю, совсем неплохо, что мы вовремя нашли его. – Я всегда во всем стараюсь сначала видеть только позитивное. Тем более что это, очевидно, была хорошая часть новости секретаря Кабинета.
Увы, вторая часть не заставила себя ждать.
– Другая новость еще хуже. Французский президент не прилетает на похороны.
Ну и что тут такого? Лично для меня это известие было скорее еще более приятным. Таким оно и оставалось, даже когда Хамфри сказал, что президент, тем не менее, все-таки прибудет на похороны, но тайно и автомашиной. Самолет был только отвлекающим маневром, одной из мер безопасности.
– Совсем неплохая идея, – равнодушно сказал я, пожав плечами. Нам-то какая разница?
– Нет, господин премьер-министр, это просто
Он прав. Неужели мы ничего не можем сделать?
– Господин премьер-министр, вы готовы отдать распоряжение остановить и обыскать машину президента, который по вашему личному приглашению едет сюда на похороны? Вы готовы пойти на нарушение дипломатического иммунитета и обыскать дипломатический багаж? То есть его дорожную
