Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

давать этого интервью. Но чувство долга, профессионального долга обязывает не допустить, чтобы Арнольда незаслуженно считали образцом высшего государственного служащего!

Я заметил, что для этого интервью ему понадобится разрешение премьер-министра. Он тут же забеспокоился, но я не без явного удовольствия поспешил добавить, что, на мой взгляд, с ПМ особых проблем, скорее всего, не будет, поскольку канал „Радио 3“ все равно никто не слушает».

(В те годы положение постоянных заместителей в каком-то смысле было даже обидным. И не удивительно: элитная группа поистине блестящих людей, занимавших свыше сорока наиболее могущественных и высоко оплачиваемых постов в иерархии британской власти, осыпаемых всеми возможными почестями и наградами, тем не менее, нередко заслуживали самого искреннего сочувствия, поскольку, с одной стороны, в силу сложившейся традиции, а с другой, в интересах их же собственной безопасности, они оставались практически совершенно безвестными. Более того, для большинства британцев «постоянный заместитель» являлся не более чем некой противоположностью «временно исполняющего обязанности», чем-то вроде старшего министерского клерка. Возможно, именно по этой причине сэр Хамфри был не в силах удержаться от соблазна выступить по радио и тем самым хоть как-то ублажить свое безутешное «эго». – Ред.)

(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)

26 ноября

Сегодня утром ко мне в кабинет неожиданно и с весьма обеспокоенным видом заскочил Хамфри. Сначала я даже испугался. Случилось что-нибудь ужасное? Но потом вспомнил, что сегодня знаменательный для него день – его публичное интервью на «Радио 3»!

Я от всей души посоветовал Хамфри не волноваться, хотя секретарь Кабинета тут же заявил, что у него нет никаких причин беспокоиться.

– Кому как не мне уметь выходить из сложнейших ситуаций, – уверенно заявил он.

– Да, конечно, – согласился я. – Но когда выступаешь по радио, ни в коем случае нельзя звучать чересчур уклончиво или даже противоречиво. Они тут же все это вырезают из эфира. Им требуется что- нибудь реальное!

– Что-нибудь реальное? – недоуменно переспросил он.

– Да, что-нибудь простое и достаточно интересное.

Кончики его пальцев слегка задрожали.

– Простое и достаточно интересное? – Он нервно облизнул почему-то вдруг пересохшие губы. – Ну, а… э-э-э… если тебе кто-нибудь помогает… если вопросы носят, скажем, агрессивный характер?

Я объяснил, что к агрессивным вопросам вполне применимы правила боулинга: если удар не совсем точен, то можно рассчитывать на собственную инерционную силу шара.

– Учтите, чем агрессивнее вопросы, тем лучше. Тем самым они невольно привлекают слушателей на вашу сторону.

– Но отвечать-то на них все равно приходится!

– Кто это вам сказал? – с искренним удивлением спросил я. – Не отвечали же вы на мои вопросы!

Он досадливо поморщился.

– Это совсем другое дело, господин премьер-министр. Мне могут задать вопрос, который потребует осмысленного ответа.

Я пристально на него посмотрел. Затем задал ему, как мне казалось, риторический вопрос:

– Послушайте, Хамфри, а зачем, собственно, вам это интервью нужно? Очевидно, чтобы разъяснить точку зрения государственной службы. Значит, вам надлежит поступать так же, как я: сами что-нибудь предлагайте, и сами же отвечайте. Просто задайте сами себе любой вопрос, на который вы хотели бы ответить, только и всего.

– Честно и бесстрашно, – добавил мой главный личный секретарь, который явно сделал правильные выводы из уроков, преподанных ему мной несколько месяцев назад.

– Ну а если вы предпочитаете еще более надежный вариант, то сначала скажите: «Вообще-то это два отдельных вопроса», – а затем задайте себе эти два вопроса и ответьте на них. Честно и бесстрашно.

Секретарь Кабинета вытер носовым платком свои вспотевшие ладошки и нервно заметил:

– Их ведущий упомянул, что, судя по предварительным опросам, многим слушателям хотелось бы услышать, почему в моих руках сконцентрировано так много власти.

– Многим слушателям? – Я с трудом попытался удержаться от улыбки. – Мало кто из избирателей вряд ли даже слышал о вас, Хамфри.

Мое совершенно справедливое замечание его явно не вдохновило.

– Может, они имели в виду многих слушателей канала «Радио 3»? – предположил Бернард.

– Нет, Бернард, это терминологическая путаница, – возразил я. – Но если этот вопрос все-таки прозвучит в эфире, то каким, по-вашему, должен быть ответ?

– Назовите хотя бы шесть из них, господин премьер-министр, – не задумываясь, ответил мой главный личный секретарь. Что ж, неплохой, совсем неплохой ученик. Я одобрительно закивал головой.

– Точно! Тут-то вы его и поймали! Потому что больше двух ему никогда не придет в голову.

На лице секретаря Кабинета наконец-то появилось нечто вроде улыбки. Впервые за все это время.

– Понятно, господин премьер-министр, понятно. – Он повернулся к Бернарду. – Интересно, а откуда вам это известно?

– В свое время, после моего… э-э-э… не совсем удачного общения с репортерами (помните, когда я в конце августа неосторожно оговорился, что в вопросах сохранения гостайны наш ПМ «выше закона»?), мне преподали несколько весьма полезных уроков.