Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

курильщикам разрешили курить, время пробежало незаметно, и вскоре настала пора вручения наград и премий. Ведущий густым, хорошо поставленным профессиональным баритоном представил собравшимся Саймона Монка: «Господин премьер-министр, госпожа Хэкер, уважаемые гости, прошу внимания. Разрешите предоставить слово Первому заместителю директора Национального театра Великобритании мистеру Саймону Монку».

Когда он встал, его встретили не бурными, но достаточно теплыми аплодисментами.

– Дамы и господа, очевидно, вы уже прочитали в утренних газетах о гранте Совета по делам искусств нашему театру. Но его размер меня, как, не сомневаюсь, и вас, очень и очень расстраивает.

По зале пронесся ропот одобрения. С разных сторон послышались даже тихие выкрики «правильно, правильно!». Саймон Монк остановился и посмотрел в мою сторону. Я ответил ему многозначительным взглядом. На его щеках появились маленькие красные пятнышки гнева, глаза снова уставились в текст речи.

– Конечно, нам всем очень хотелось бы, чтобы денег было побольше, однако… Британия переживает трудные времена, которые требуют от всех нас понимания и максимального напряжения. Приходится думать не только о себе, но и о стране, ее нуждах, на которые тоже требуются дотации из государственного кошелька… Например, на образование, здравоохранение, искусственные почки…

Я согласно кивнул. По залу пронесся очередной ропот, но на этот раз явного неодобрения. Наконец-то стало ясно: Саймон Монк сдался. Сдался окончательно и бесповоротно! Более того, он быстрым движением выдернул из текста своего выступления два листа и вроде бы небрежно засунул их в боковой карман пиджака. Что ж, красиво, ничего не скажешь. Очевидно, он все-таки не забыл старый как мир афоризм: Никогда не говори, когда сердишься, ибо иначе произнесешь свою самую лучшую речь, о которой будешь жалеть всю оставшуюся жизнь!

Выступление Саймона оказалось на редкость коротким, и его суть сводилась к следующему: «Полагаю, нам следует радоваться самому факту, что размер гранта хоть немного, но все-таки был увеличен. И значит, еще не все потеряно в будущем. Хотел бы также выразить искреннюю признательность господину премьер-министру, нашему почетному гостю, чье личное вмешательство сделало это увеличение возможным».

Я наградил его одобрительной улыбкой. Поскольку телекамеры были направлены прямо на меня.

– Дамы и господа, – продолжил Саймон, поднимая бокал, – с удовольствием передаю слово нашему почетному гостю, господину премьер-министру, искреннему покровителю искусств.

И он сел под жидкие аплодисменты всех тех, кого его слова явно не устроили. Они, само собой разумеется, мало что знали, но я, как мог, компенсировал это, произнеся короткую и предельно впечатляющую речь. Прежде всего демонстративно показав ему, что я тоже изымаю соответствующие страницы из моего выступления. А потом прошептал на ухо сэру Хамфри:

– Отличная речь, вы не находите?

У секретаря Кабинета был такой же сердитый вид, как и у всех остальных театралов. Тем не менее, он счел возможным процедить сквозь сжатые губы:

– Да, господин премьер-министр.

Хотя, собственно говоря, в глубине души старина Хамфри всегда был одним из них, из театралов.

17 Национальная система образования

11 декабря

От искусств к образованию – настоящему образованию! У партии образовались серьезные проблемы с местными властями и… нашей образовательной системой.

Впрочем, сегодняшний день оказался весьма забавным и по иным причинам. Прежде чем приступить к мелким, каждодневным проблемам, связанным с ситуацией в отношении британских школ, мне пришлось провести чуть ли не весь день, так сказать, «на мировой арене», по-государственному решая вопросы, которые могут оказать существенное воздействие на будущее всего человечества.

Вскоре после Рождества мне предстоит официальная поездка в США, которая, не сомневаюсь, заметно повысит мой рейтинг в опросах общественного мнения. Кроме того, мне бы хотелось нанести краткий визит в Москву, дня на два-три, не больше. Пусть собственными глазами избиратели увидят, что я тот самый лидер, который стремится принести им мир!

Конечно, не факт, что мне удастся сделать это в ближайшем будущем – для этого потребуются какие- нибудь внеочередные «рабочие похороны», но для имиджа это в любом случае было бы просто отлично.

Поэтому сегодня утром я первым делом еще раз просмотрел текст своего выступления в ООН, которое мне предстоит сделать во время пребывания в Нью-Йорке. А что? На мой взгляд, вполне удачно. Целиком и полностью основано на хартии ООН! Наш МИД прислал мне копию текста с приложением. Первая фраза в нем звучала следующим образом:

«МЫ, ОБЪЕДИНЕННЫЕ НАЦИИ, РЕШИЛИ:

спасти последующие поколения от страха мировой войны, которая вот уже дважды в жизни нашего поколения приносила людям неисчислимые беды и страдания. А также:

восстановить доверие к незыблемости фундаментальных прав человека, к достоинству и величию личности, к равным правам мужчин и женщин, к равноправию больших и малых народов. Равно как:

создать условия, при которых будут полностью соблюдены справедливость и уважение обязательств, возникающих в результате соглашений, договоров и иных источников международного права. А также:

всячески содействовать социальному прогрессу и повышению уровня жизни населения земли,

В ЦЕЛЯХ ЧЕГО МЫ ТВЕРДО НАМЕРЕНЫ:

всячески и всемерно утверждать чувство терпимости, жить, как добрые соседи, в мире друг с другом;

объединять наши усилия в целях поддержания мира и безопасности, совместно стремясь к повсеместному воплощению принципов и методов, исключающих практическое применение вооруженных