секретарь. – И Пентагон. Главная проблема, похоже, заключается в неспособности управлять оборонными отраслями.
– Главная проблема, скорее всего, заключается в неспособности управлять крылатыми ракетами, – возразил ему Малькольм.
Я поправил их обоих.
– Нет, главная проблема, судя по всему, заключается в неспособности генералов творчески подходить к принятию серьезных решений.
– Может, имеет смысл не касаться этого вопроса? – предложил наш пресс-атташе.
В случае, если парламентский час вопросов и ответов пройдет гладко, я, как всегда, тут же поблагодарю всех за внимание и уеду из палаты к себе на Даунинг-10.
Тут к нам присоединились председатель партии и Джефри Пирсон, наш «Главный кнут». Я приказал Бернарду остаться и послушать.
Он почему-то не хотел оставаться и слушать.
– Разве это не чисто партийный вопрос, господин премьер-министр? Встреча с председателем партии и «Главным кнутом»…
– Это также и правительственный вопрос, – твердо сказал я ему. – Он касается нашей политики в области образования.
Мой главный личный секретарь неисправимый педант. Любитель цепляться к мелочам.
– Правительства? Или партии?
– Это одно и то же, Бернард! – Его упорное нежелание видеть очевидное начинало действовать мне на нервы.
В наш разговор совсем некстати вмешался председатель партии Нил. Тучный мужчина с заметной одышкой.
– При всем уважении к вам, господин премьер-министр, это не совсем одно и то же.
– Именно поэтому нам и надо с вами переговорить, – поддержал его Джефри.
Бернард снова попытался выскользнуть из кабинета.
– Судя по всему, это будет чисто партийный вопрос, поэтому, с вашего позволения…
– Сядьте! – скомандовал я ему. Он тут же сел. Без малейших возражений. Вообще-то, мой главный личный секретарь, следует признать, на редкость послушен и великолепно вышколен. – Бернард, вы способны вывести из себя даже святого. Останьтесь!
Он остался. Я повернулся к Нилу и Джефри.
– Так что за проблема?
– Образование, – кратко ответил Нил.
Его лаконичность почему-то вызвала у меня чувство раздражения.
– Что, черт побери, я могу с этим сделать?
– Вы премьер-министр, – также кратко заявил Джефри.
Мне это и без него известно. Ну и что? Премьер-министры не имеют прямого контроля над образованием. Я не могу следить за учебными планами, экзаменами, не могу назначать школьных директоров – вообще ничего! А избиратели считают меня ответственным за все, что получается не так.
– Вы обладаете влиянием, – продолжал настаивать Нил.
– Которым, должен заметить, я уже по горло сыт! Мне казалось, что когда я стану премьер-министром, у меня будет власть. А что вместо этого? Влияние! Чертово влияние и больше ничего! У меня нет власти ни над полицией, ни над процентными ставками, Европейским судом, директивами ЕЭС, британскими судами, НАТО, падающим фунтов стерлингов… Над чем же у меня есть власть? Что я реально могу сделать?
Нил пробуравил меня своими глазками-бусинками.
– Вы можете реально привести нас к поражению на следующих выборах.
– Что вы и сделаете, – подтвердил Джефри. – Если мы не решим проблему с образованием.
Интересно, они специально переоценивают серьезность этого вопроса или все-таки нет? Что ж, послушаем…
– Избиратели, – начал председатель партии, вытирая капельки пота со лба, – недовольны крайне низким уровнем начального образования, не развивающим в детях состязательного духа, не дающим им фундаментальных знаний, столь необходимых для нормальной жизни в современном конкурентном обществе и, кроме того…
– Все понятно, вы имеете в виду чтение, письмо и арифметику, – перебил я его.
Он мрачно кивнул.
– Да, детям рассказывают о марксизме, сексизме, пацифизме, феминизме, расизме, гетеросексизме…
– Все дело в этих измах, – вставил Бернард. – Они ведут к схизмам.
По-моему, он старался вынудить меня указать ему на дверь. Не дождется!
Поскольку лично мне о гетеросексизме никогда не приходилось слышать, Нил объяснил, что это идея
