Вниз, вниз, сквозь туннели и шахты, забитые мягчайшей шерстью, затягивающей и удобнейшей, через каньоны, прорезанные в сияющих горах света.
Эльрик чувствовал, что темное небытие распространяется во всех направлениях. И затем оказалось, что они стояли на горизонтальной плоскости — плато, совершенно ровном, с редкими зелеными и голубыми геометрическими конструкциями, выраставшими из него. Жемчужно-переливчатый воздух гудел живыми потоками энергии, обтекая запутанные формы, которые казались чрезвычайно сложными. И там также были человеческие формы — существа, которые приняли такие формы, чтобы произвести впечатление на людей, встретившихся с ними.
Белые Лорды Высших Миров, враги Хаоса, были удивительно прекрасны, их тела были настолько симметричны, что они не могли быть земного происхождения. Только Закон мог создать такое совершенство, и Эльрик подумал, что такое совершенство угрожает прогрессу. То, что эти две силы дополняли одна другую, было совершенно ясно. И если одна будет преобладать над другой, то это означит либо торжество энтропии, либо стагнации в космосе. Закон будет править на Земле, но и Хаос должен быть на ней представлен.
Лорды Закона были снаряжена для войны. Это явствовало из земных одеяний. Утонченные металлические и шелковые — или похожие на них в этом измерении — блестели на их совершенных телах. Изящное оружие покоилось на их поясах, и невероятно прекрасные лица, казалось, переполнялись сознанием необходимости войны. Они, переговариваясь, шли навстречу.
— Так, Сепириту, ты привел одного из тех, кому судьбой предназначено помогать нам. Здравствуй, Эльрик из Мельнибонэ. Хотя ты служил Хаосу, у нас есть возможность поблагодарить тебя. Ты знаешь меня? Я тот, кого в древней мифологии именовали Донбласом-Творцом Справедливости.
Остолбенев, Эльрик сказал:
— Я помню тебя, Лорд Донблас. Но тебя назвали неверно, я боюсь, справедливости нет нигде в мире.
— Ты говоришь о своей реальности, как будто она исчерпывает все реальности, — Донблас улыбнулся без злобы, но видно было, что он задет таким нахальством со стороны смертного. Но Эльрика это не тронуло. Его предки боролись с Донбласом и всеми его братьями, и поэтому ему трудно было рассматривать Донбласа как союзника.
— Я видел, как ты умудрился противостоять нашим противникам, — продолжал Лорд Донблас с одобрением. — И я с тобой согласен, что справедливости не могло быть в это время на нашей Земле. Но меня зовут СОЗДАТЕЛЕМ Справедливости, и я займусь этим, когда в вашем измерении будут соответствующие условия.
— Тогда возьмемся за работу, Лорды, и попытаемся изменить нашу скорбную реальность, как только можно быстрее.
— Спешка, смертный, сейчас невозможна, — заговорил другой Белый Лорд, его бледно-желтая накидка, надетая поверх блестящих стальных доспехов и украшенная Стрелой Закона, сморщилась от его порывистого движения.
— Я думал, что в стене Хаоса, закрывающей Землю, пробита брешь, — сказал Эльрик. — Я думал, что все это снаряжение — знак того, что вы готовы к войне с Хаосом!
— Война подготовлена, но невозможна до тех пор, пока нет вызова из вашей реальности.
— От нас! Неужели вы оставите Землю без вашей помощи? Разве колдуны и заклинатели не заняты постоянно тем, что призывают вас? В каком еще дополнительном зове вы нуждаетесь?
— В предписанном, — сказал Лорд Донблас твердо.
— В предписанном? Боже! О, извините меня, мои Лорды! И что еще надлежит сделать?
— Одна последняя большая задача, Эльрик, — сказал Сепириту мягко. Как я тебе рассказывал, Хаос блокировал попытки Белых Лордов пробиться в ваш мир. Рог Судьбы должен воззвать трижды, прежде чем это дело будет полностью закончено. Первый аккорд разбудит Белых Лордов и драконов Имррира, третий… — и он замолчал.
— Итак, третий? — нетерпеливо сказал Эльрик.
— Третий возвестит смерть нашего мира.
— Где же находится этот могущественный Рог?
— В одном особом измерении, — сказал Сепириту. — Подобная вещь не могла быть сделана в земном измерении, поскольку его создавали там, где логика царит над магией. Ты должен отправиться туда, чтобы добыть Рог Судьбы.
— И что я должен взять с собой в это путешествие?
Вновь Лорд Донблас заговорил примиряюще:
— Мы дадим тебе наши средства. Ты вооружил себя мечом и щитом Хаоса, они до некоторой степени помогут тебе, но они там не столь могущественны, как в твоем измерении. Чтобы отправиться туда, тебе надо подняться на самую высокую точку разрушенной башни Б'Оллнезбет в Имррире и шагнуть вперед, в пространство. Ты не упадешь — достаточно даже ничтожной доли нашей силы, чтобы удержать тебя от падения на землю.
— Успокаивающие слова, Лорд Донблас. Отлично, я сделаю, как вы предлагаете, и удовлетворю собственное любопытство, тем более, даром. Донблас пожал плечами:
— Это один из множества миров — почти такая же тень, как и ваш мир, но вы можете там не понравиться. Вы заметите его приглушенность, расплывчатость очертаний, — это значит, что Время не спрессовало его, что его структура еще во многом незрелая. Однако, позвольте пожелать удачи в вашем путешествии, смертный. Вы мне нравитесь, а также у меня есть возможность поблагодарить вас. Хотя вы созданы Хаосом, в вас есть такие качества, которые восхищают нас, слуг Закона. Теперь отправляйтесь, возвращайтесь в свое смертное тело и готовьте себя к решающему приключению.
Эльрик поклонился и бросил взгляд на Сепириту. Черный нихрейнианин сделал два шага назад и исчез в сияющем воздухе. Эльрик последовал за ним. И вновь его астральное тело пронизывало мириады измерений сверхъестественной вселенной, его чувства были перегружены неизвестными ему физическими реальностями, прежде чем без всякого уведомления Эльрик внезапно почувствовал тяжесть и, открыв глаза, увидел, что он лежит в собственной постели в Башне Д'Арпутна. Благодаря слабому свету, просачивающемуся сквозь щели в тяжелом занавесе, накинутом поверх бойницы, он увидел круглый Щит Хаоса, и его восемь расходящихся стрел медленно пульсировали в соответствии с изменением света солнца, и его рунный меч Буреносец позади него. Предметы вооружения лежали возле стены, как бы уже подготовленные для его путешествия в вероятный мир возможного будущего. Затем Эльрик снова заснул более реальным сном, и его преследовали более естественные кошмары, так что в конце концов он закричал во сне и, проснувшись, он увидел Мунглума, стоящего у постели. На узком лице его друга было выражение печальной задумчивости.
— В чем дело, Эльрик? Что беспокоит тебя во сне?
Эльрик покачал головой.
— Ничего. Оставь меня, Мунглум. Я позову тебя, когда поднимусь.
— Ты недаром кричал во сне. Возможно, какой-нибудь пророческий сон? — О, да. Пророчеств было более, чем достаточно…
— Что-то важное было в этом сне, какой-то момент.
— Я отвечу на это, мой друг, и если мне это удастся… Оставь меня в моей постели до тех пор, пока не придет догадка…
— Ты сам напугал себя, Эльрик. Найди позабытое в действии. Свеча четырнадцатого дня догорает, и Дайвим Слорм ждет доброго совета от тебя. Альбинос встал и опустил дрожащие ноги с постели. Он чувствовал себя ослабленным, лишенным энергии. Мунглум помог ему встать.
— Отбрось свои сомнения и помоги нам в наших трудностях, — сказал Мунглум с наигранным легкомыслием, что показало его страхи более очевидно. — Ах, — воскликнул Эльрик, с трудом двигаясь. — Дай мне мой меч. Ч нуждаюсь в его похищенной энергии.
С трудом преодолевая себя, Мунглум подошел к стене, где лежало дьявольское оружие, взял меч в ножнах в руки, с трудом поднял; для него этот меч был страшно тяжелым. Он вздрогнул. Ему послышался какой-то едва слышный смешок, и он поспешил подать меч своему другу. Поблагодарив, Эльрик приготовился вытянуть клинок из ножен, но вдруг, задумавшись, остановился.
