— Кажется, ты хочешь получить слишком много за твои пять тысяч долларов.
— Клэй! — не выдержала такой наглости Отом.
— Ах, вот оно что! — Морган снисходительно улыбнулся. — Тебя задело, что я смог заплатить, а ты нет. У тебя нет такой суммы, да? Поэтому?
О, господи, только не это!
— Не говори глупостей, Морган. Клэй, ты, как хочешь, а я иду к машине. — И Отом направилась к пикапу.
За ней никто не последовал. Фокус не удался. Тогда она замедлила шаг, остановилась и повернула назад.
Клэй и Морган стояли друг перед другом, как два барана. Лицо Моргана налилось кровью. Он еле сдерживал гнев. Возле них уже собралось несколько человек, с любопытством наблюдавших эту сцену.
На столиках стояли кувшины с холодным чаем, и Отом серьезно подумывала, не воспользоваться ли одним из них, чтобы немного охладить пыл мужчин.
— Клэй, — окликнула Отом, а затем резко повернулась и ушла, надеясь, что у него достаточно ума, чтобы последовать за ней.
Она подошла к пикапу, подергала дверцу: закрыто, конечно. Придется ждать, потому что ключи у Клэя.
Но никто не выходил.
Наконец-то в дверях показался высокий силуэт Клэя, и Отом облегченно вздохнула. Никаких признаков борьбы, слава Богу.
Без слов он открыл ей дверцу, затем обошел машину и сел на водительское место, не дожидаясь, пока сядет она. Его челюсти были крепко сжаты, он был зол как черт. Пускай остынет, решила Отом, она не будет лезть к нему в душу. Пусть выполняет свою обязанность. Всего лишь. Можно расслабиться. Да.
Она положила бронзовую награду на колени, обернув ее своей кофточкой.
Они доехали уже до окраин Сан-Антонио, когда Клэй соизволил наконец-то заговорить.
— Я уже устал вызволять тебя из приключений, в которые ты вечно попадаешь.
Так он злился на нее! Не на их победу, а на нее!
— Приключения? Я вовсе не ввязываюсь ни в какие приключения.
Он набрал воздух в легкие.
— Не знаю, что ты сказала Моргану…
— Я ему ничего не говорила.
— Тогда почему он думает, что имеет на тебя право?..
— Не знаю, почему он так думает!
— Ну да все равно. Теперь-то он думает по-другому.
— Ты… ты не бил его, я надеюсь?.. Или все же бил? — встрепенулась Отом.
Клэй отрицательно покачал головой.
— Нет. Но думаю, после нашего разговора он чувствует себя, как после хорошей взбучки.
— Вы, мужчины, иногда такие глупые!
— Глупые? Ты это так называешь? А что, по-твоему, я должен делать, когда ты постоянно оглядываешься, словно ищешь помощи?
— Я не искала помощи, — заявила Отом. Но втайне она знала, что именно так и было. Разве нет? Но вслух она сказала совсем другое: — Я вполне могла справиться с ситуацией и сама. Тебе не обязательно было ввязываться.
— А что же мне надо было делать?
— Оставить свой гарем и отвезти меня домой!
Он от души рассмеялся, что вконец взбесило Отом.
— Ты, видно, собираешься променять меня на Джекки Даттон.
— Я тебя не променяю ни на кого, Отом. — Он произнес эти слова таким тоном, каким обычно говорят, что солнце заходит, и этим еще больше разозлил Отом.
— Точно. Я — твой долг. Часть твоего земного райского уголка.
— Можно сказать и так.
— Почему-то все так считают! И никто не спросит меня, как думаю я.
— Так как же думаешь ты?
— Я думаю, что несвободна.
Это слово стеной встало между ними.
— Не понимаю, почему, — наконец произнес Клэй.
— Потому что ты, по всей видимости, распланировал всю свою жизнь. Я так не хочу.
— Отом, ты можешь поступать, как тебе хочется.
Она закрыла глаза и вспомнила тот вечер, о котором они оба старались не говорить. Тот вечер, с которого все изменилось.
— Знаешь, я же еще учусь. А потом, потом… Ты же помнишь тот разговор наших родителей. Я же знаю, что ты его слышал.
Клэй помолчал.
— Да, слышал, — кивнул он. — И хочу сказать: если ты найдешь кого-то, кто тебе понравится, это хорошо. Если же нет, я всегда к твоим услугам.
— Я не думала об этом.
— Неужели?
Нет, конечно, она об этом думала. И только сейчас это поняла. Но больше об этом она думать не будет!
— Понимаешь, ты все время говоришь о долге и о твоей священной доле на земле, и обо мне… словно я… словно я одна из твоих телок.
Клэй резко затормозил. Машина остановилась, и он отвел ее на газон, прочь с дороги.
Отом подумала, что кончился бензин, и посмотрела на стрелку: бензина было достаточно. Что же тогда случилось? И светофора впереди не было. В чем же дело? Почему он остановился?
— Что ты делаешь?
Шины зашуршали по траве и по камням, и пикап остановился на обочине дороги.
— То, что всегда хотел сделать с семнадцати лет.
И он нажал на газ так резко, что грузовик чуть не врезался в ближайшее дерево. Отом едва успела подхватить приз.
Клэй вдруг повернулся к ней. Одной рукой он коснулся ее затылка, другой повернул ее плечо и крепко-крепко поцеловал ее.
Без всяких предисловий и объяснений, без спроса просто взял и поцеловал — сильно, страстно, как только может самый настоящий мужчина.
Это не тот первый робкий поцелуй, которым они с Клэем обменялись в десять лет. Тогда оба решили, что в этом нет ничего особенного.
Много воды утекло с тех пор. Отом уже не десять лет. Изменился и Клэй. Да еще как изменился!
— Клэй! — выдохнула Отом. Она не знала, что сказать.
Клэй не смотрел на нее. Он поправлял ремень безопасности. Он отстегнул его!
— Клэй!
Тут он опять неожиданно повернулся к ней. Его руки крепко сжали ее.
На ранчо довольно часто приходилось принимать решительные меры, и особенно раздумывать было некогда. Видимо, и здесь Клэй решил действовать так же. Похоже, он пытался вложить в этот поцелуй всего себя. Несколько минут Отом лишь испытывала силу его поцелуя. Она словно попала под теплый летний дождь посреди поля и отдалась его ласковым потокам.
Столько чувств вложил Клэй в поцелуй! Так целуются только любовники!
Клэй в качестве любовника? Если это не смешно, то, пожалуй, нелепо. Столько времени думать о том,
