— Вроде того.
Тихо, но оно прозвучало.
Осторожное, робкое, несмелое и как бы только на пробу. Но, конечно, уже чреватое будущим. Не издалека, не отдаленным, а уже завтрашним злобно-радостным будущим, скандальным!.. Уже не остановить.
А заикающийся пацан продолжал — все с той же отрадой счастливого припоминания подробностей.
С безмятежным мальчишьим хвастовством.
В конце концов эти жрущие дяди тоже хвастуны, и еще какие! Весь день они… Кто о чем! Не затыкались!.. А ему, юнцу, тоже хочется, и ему есть что рассказать.
— Я, Артем К-константинович, сначала не был уверен. Я с-сомневался… Но когда вы сказали, что трое… Про трех п-подпольных х-художников с Волги. Я тут же их вспомнил… Их лица…
Юнец выкладывает всё:
— …Сначала я вас, Артем Константинович, увидел на Выставке. Когда п-пожарники начали орать и п-поливать из шлангов этих трех х-х-художников… Уже мокрых. Уже с ног до головы… Артем Константинович смело пошел, попер прямо на них и сказал одному из пожарников. Вы п-потрясающе сказали ему, Артем К-константинович. Вы сказали: эти трое, эти х-х-художники, они с Волги! Они с Б- большой Волги, с большой воды — и простой водой, что из шлангов, их не напугать и не удивить!
Стратег хмыкнул: — Однако память.
— Маленький стукач, а уже памятливый.
— А как правильно?.. Стукачик? Или стукачок?
— П-первые ф-фразы трудные. Но я всё-всё п-помню. Я еще подумал — какие слова! Большой водой не удивить! А на вас кричали — Константа! Опять этот долбаный Константа!.. Когда вечером я увидел вас в отделении ГБ, обрадовался. Узнал. Вы уже переоделись… были х-хорошо одетые, сухие и… и вынули из кармана ту бумагу.
А у взрослых дядей от его припоминаний захолодело в желудке, как в вороватом детстве. И опять
— Постукивал, а?
Ольга тихо охнула: — О господи.
Инна хватает ее за руку:
— Сиди, Оля. Мальчишка мог напутать.
— Я?.. Н-нет. Н-нет, честное слово… Помню. Я слышал сам. Артем К-константинович замечательно это сказал. С-с-смело сказал. Провинциалов с Волги б-большой водой не удивить!
Смишный первый напал на теплый след: — Сказал про воду — и что дальше?.. Дальше!
— Я п-помню. Там, на их картинах, ф-фамилии написаны. Всех троих… П-провинциалы стояли рядом. С Волги… Их картины тоже рядом. Афиншеев… Кучайников… и… сейчас… сейчас… я в-вспомню… и Труновский.
Свой-1: — Во память!
Смишный: — Дальше! Дальше!
Артем: — Я сам скажу, что дальше… Меня вызвали в ГБ для объяснений. Как одного из организаторов той Выставки. Повесткой… Любого из вас могли туда вызвать.
Смишный: — И меня вызвали. Но я проигнорировал.
Свой-1: — А я своей бумажкой подтерся!
Свой-2: — Вот то-то.
Теперь, злобно-радостно оживая, заговорили все.
Но и Коля, он же Трояк-с-плюсом, не замолкал… торопился… все еще расстилаясь своей шикарной (так нахваливали их в самодельной семибратовской школе) памятью:
— Майор Семибратов нас так учил: если объяснения, Артем К-константинович, они з-записываются диалогом. Вопросы-ответы. А вы принесли г-готовый текст… К-как монолог. Я привстал. Я п-подсмотрел… Тот дружбан к-канцелярист колебался… А потом все-таки положил вашу б-бумагу в ту п-папку, где сообщения и донесения.
Артем: — Сообщение-донесение-объяснение… Черт-те что! Друзья. Мальчишка наивен, как ангел. Мальчишку переучили жить подглядом. Заучили его. Чтобы не сказать — зомбировали… А на самом деле — это всем нам известные штучки ГБ.
В паузу Артем даже сумел рассмеяться:
— Друзья!.. Ведь это старинные гэбистские фокусы — они всякое наше объяснение называют (меж собой!) доносом.
Но будущее набегало, не остановить.
Уже не замолчать круто поплывший разговор. Это ясно. Водкой уже не залить и горячей бараниной не зажевать
И как-никак дирижирующий застольем Стратег лишь на миг растерялся… как быть?
— Ну-ка… Ну-ка, Артемчик!.. Поподробнее. Гэбистские штуки и штучки мы, конечно, знаем… Но и самих себя в наших честных игрищах с властью мы изучили. Тоже знаем.
Телохран осторожничает. Затем преданно подкашливает — и обращается к главному здесь человеку:
— Босс. У вас кровь прилила к лицу… Вы как свекла.
Главный произносит одно лишь слово. Отцеженно густым, насыщенным баритоном: — Фигня.
Артем: — Именно фигня. Мыльный пузырь, друзья!.. Не сомневайтесь!.. Да, да, гэбисты меня вызвали — они, мол, смотрят на меня как на одного из зачинщиков… Скандал уже был вовсю!.. Им нужны прямые объяснения — почему и как?.. Как я подыскивал помещение для скандально не разрешенной властями Выставки. Как я организовал. Как писал письма художникам в провинцию… И тому подобное… Они, мол, меня вызывают для технических объяснений… как только Выставка закончится. Закончилась Выставка — и я пошел туда сам… Да, я не стал ждать повторного вызова. Да, я сам туда пошел. Да, это правда, что я написал все заранее, а как иначе?.. С ними надо быть начеку. Чтобы были готовые, продуманные фразы. Чтобы они не подловили меня на слове… Очень сухо. Аккуратно. Просто сухая информация. Ин-фор-ма-ция.
Свой-1: — Вы, что ли, как их информатор?
Артем: — Ты спятил?! С ума сошел!.. Возможно, я поспешил. Но не более того.
— Никто из нас не поспешил.
— Как попался я, мог попасться любой.
— Правда. Но почему-то мы туда не поспешили. Почему-то мы не попались. А ты почему-то попался.
— И что?! — в голос кричит Артем.
— Ничего.
Ольга сидит, закрыв лицо руками.
Инна обнимает сестру за плечи: — Погоди, Ольга. Погоди… Это все их пьяная чушь! Это какие-то их перевертыши! глюки!
Малопьющий Смишный, долго и профессионально весь вечер копивший в себе газетный яд, делает первый смелый выпад:
— Если Артемчик знал… Если ему загодя сказали, что его вызовут, это значит… что?.. это значит, что и прежде его вызывали. И что он там уже бывал, и не один раз.
