Коннор сделал глубокий вдох и спросил:
— Ты позволишь мне помочь тебе?
Он продолжат ставить передо мной трудные задачи. В следующий раз, наверное, спросит, как я вошла, минуя главный вход. Я повернулась обратно к стене со словами:
— Коннор, я не могу тебя в это впутывать.
— Ты думаешь, это сделала Рейзель, да? — Это был не вопрос.
Но нет. Его выражение лица осталось нейтральным, когда он произнес:
— Я не думаю, что это она; не ее стиль. Но могу понять, почему ты ее подозреваешь. Это тебя беспокоит?
— Да, — признала я. — Это меня беспокоит. — Смысла лгать не было.
— Почему?
— Потому что я не могу понять, зачем ты взял и женился на такой, как она. — Вот, я это произнесла. Может, он даст ответ, в который я смогу поверить.
— Политика. — Пришла его очередь отворачиваться. — Соленый Туман нуждался в договоре, Рейзель — в муже. Ей понравилась моя внешность, ее родители одобрили выбор, герцогиня Лорден велела мне сделать это, и я сделал.
— То есть это брак по договору? — Мое мнение о его вкусе поднялось на двадцать пунктов, но я все еще была в ужасе. Мы, конечно, феодальное общество, но не
— Моя жена определенно считает, что да.
— Но это же несправедливо.
— Так бывает. Мое родное герцогство нуждается в союзе, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить свой дом. — Он расправил плечи, и мое сердце трепыхнулось.
— Мне жаль, — сказала я мягче, чем намеревалась.
Он сделал шаг ко мне:
— Мне тоже.
Миг мы просто смотрели друг другу в глаза. Его — карие от края до края, затемняющиеся в центре. В этих глазах можно утонуть. Я хотела этого. Это безопаснее, чем то, что я делала с Дэвином, и маловероятно, чтобы стоило мне жизни… Но это не вариант. Если бы я искала секса, он у меня уже был бы, но, если я искала любви, мне, вероятно, не повезло: так или иначе, это не мой путь. Уперевшись ладонями ему в грудь, я мягко оттолкнула его.
— Мы не можем это сделать, — сказала я.
Мой голос прозвучал неискренне. Я хотела не столько его самого, сколько некий образ — образ кого- то, кто обнимет меня и скажет, что все будет хорошо и что не надо возвращаться в Дом.
Коннор обиженно посмотрел на меня, кладя руку мне на плечо:
— Почему нет? Я хочу. Ты тоже. Почему мы не можем?
— Давай начнем с дела попроще, — предложила я, отступая из-под его руки. — Ты женат, а я не хочу, чтобы меня изгнали. Это хороший ответ?
— Рейзель наплевать, ты это знаешь. Пока мы женаты, она остается наследницей, и это делает ее счастливой. Это не брак. Это договор.
— Мне не наплевать. Я не собираюсь наступать ей на ноги. — Я сделала еще шаг назад, покачав головой. — Оно того не стоит, Коннор.
— Не думаю, что ты действительно так считаешь, — сказал он тихо.
От его голоса у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Нервная система проголосовала за отречение. Нет, нет, нет. Это
— Послушай, Коннор, может, оно того и стоит. Не знаю. Спроси меня еще раз, когда мы узнаем, кто убил Розу, и, может, у меня будет хороший ответ. — Я засунула руки в карманы. — А сейчас давай попробуем разобраться, кто это сделал, пока они не натворили что-нибудь еще.
Он кивнул несколько неохотно и уронил руку вдоль тела. Я ощутила облегчение, смешанное с сожалением, и сделала глубокий медленный вдох. Обероновы кости, о чем я думаю?!
Я бросила косой взгляд в его сторону. Он изучал резной орнамент на стене, пытаясь не смотреть на меня. Ответ прост: я не думаю вовсе. Я лишь реагирую. Я не люблю его, но было время, когда могла полюбить, и этого оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть меня. Мне нужно быть нужной. Это неправильно.
— Тоби…
— Да?
— Что ты ищешь?
Его интонация сказала мне, что он готов двигаться дальше.
— Не знаю. Что-то полезное. Может быть, ответы.
— Ответы обычно так легко найти?
— После недели, которая у меня была, мир задолжал мне кое-какие простые ответы.
— Ты нашла что-нибудь?
Это заслуживало первого места в списке глупых вопросов.
— Нет еще. Только пустой вестибюль и тебя.
Я тщательно осмотрела помещение. В углах оставались тени, даже несмотря на свет. Тел не было, и призрак отца Гамлета, кажется, не собирался появиться, но и так было плохо. Мне показалось, что я слышу слабый шум из центрального вестибюля.
— Добро пожаловать в населенные призраками коридоры Эльсинора, — пробормотала я.
Коннор взглянул на меня:
— Что это?
— Шекспир.
— Почему?
Я помолчала и в тишине момента снова услышала звуки из вестибюля. Они были настоящими и становились громче.
— Ты пришел один?
— Что? — Он моргнул. — Конечно. Кого я мог привести с собой? Сильвестр отправил людей проверить все места, где ты можешь быть.
— Верно. — Я отступила назад. Кто бы ни шел по вестибюлю, он был слишком тихим для Мануэля и Дэйр. — Не хочу быть паникершей, но есть люди, которые хотят убить меня, и это значит, что стоять здесь — не лучшая мысль.
— Что?
Со стороны вестибюля донесся четкий щелчок. Сложно спутать с чем-то звук перезаряжаемого пистолета, особенно когда кое-кто недавно решил, что пострелять в тебя — отличная забава. Я схватила Коннора за руку и бросилась к ближайшей двери, прошипев:
— Бежим!
Из вестибюля раздалось приглушенное ворчание, за которым последовали звуки бегущих шагов. Иногда я ненавижу, когда я права.
Дверь не хотела открываться. Я выдернула ключ из кармана и приставила его к замку с криком:
— Открывайся, черт возьми! Во имя Розы! — Ничего не произошло. Шаги приближались. Не позволяя себе оглядываться, я прокричала: — Во имя Оберона! Во имя
Замок открылся, и дверь распахнулась, впуская Коннора и меня в узкий коридор. Я остановилась, чтобы пинком закрыть дверь и запереть замок, перед тем как побежать по коридору. Я не знала, куда он нас приведет, но я знала, что случится, если мы останемся на месте, и в этом случае я предпочла неизвестность. Коннор оступился, и я схватила его за руку и потащила за собой.
Коннор уже начал уставать, пытаясь держаться со мной вровень, — селки созданы для выносливости
