Особенная семья

Неожиданно она разглядела за Лайамом Колма.

– Ты бы лучше отвез Колма домой, Лайам, – сказала она вместо приветствия и покачала головой. – Здесь он может услышать очень неприятные вещи. И немало.

– Он сам захотел приехать сюда, – ответил Лайам, целуя Анну в щеку.

Этот небольшой жест немного успокоил ее.

– Ну да, Анна, – подтвердил Колм. – Эти парни ведь злятся не на тебя, они злятся на меня, на Джоша и Джилли, так что я подумал, может быть, если я поговорю с ними, они поймут, что мы всего лишь немного не такие, как они.

При одной мысли об этом у Анны болезненно сжалось сердце.

– Колм, я не уверена, что они будут разговаривать вежливо. Очень уж они разозлились.

– Все в порядке, Анна. Я им скажу, что нас не надо бояться.

Она обернулась за поддержкой к Лайаму, но тот, вместо того чтобы приказать Колму сидеть тихо и не высовываться, сказал:

– Я уже понял, что, если мой брат что-нибудь решил, остановить его невозможно. Анна, за последний месяц ты успела поговорить со всеми соседями по многу раз. И ты не смогла им ничего объяснить, но, может быть, эффект будет лучше, если они послушают Колма.

Колм кивнул:

– Ну да, я хочу помочь, Анна.

– Как? – спросила она, не представляя, что конкретно они могут сделать.

В зал, толкая перед собой кресло Джоша, вошел Джилли.

– Привет, Анна, мы здесь! – громко поздоровался он. Теперь внимание всех присутствующих оказалось приковано к этой необычной паре. Джилли поднялся по проходу и присоединился к маленькой группе. Лайам отодвинул один из стульев в сторону, чтобы освободить место для коляски Джоша. – Вот и мы, Колм. Я и Джош. Потребовалось много времени, чтобы провезти сюда Джоша. От его кресла машина у двери начинала звенеть как сумасшедшая, так что им пришлось его проверять. А от меня не звенела, – добавил Джилли.

Колм хлопнул друга по спине и повернулся к Анне:

– Дай мне поговорить с ними. Мне, Джилли и Джошу. Это ведь будет наш дом, поэтому мы должны помогать.

Колм был настроен решительно. Анна, как и Лайам, давно усвоила, что отговаривать его в подобных случаях бесполезно.

– Ты уверен, Колм? Здесь много людей. Соседи, которые не хотят, чтобы рядом был групповой дом. Вот-вот появятся и члены городского совета. Тебе придется говорить со всеми ними.

Инструктор в ней раздувался от гордости за Колма, за то, что он готов к такому серьезному шагу. Но как близкому человеку ей была просто невыносима мысль о том, что недовольные соседи могут причинить Колму боль.

– Все в порядке, Анна. Я могу это сделать.

Она вздохнула.

– Я знаю, что можешь.

Колм решил, что вопрос решен, и затеял разговор с Джилли о будущем доме.

Пока они отвлеклись, Анна обернулась к Лайаму:

– Я не хочу, чтобы ему было больно.

– Один очень мудрый человек убедил меня в том, что мой брат способен на многое из того, что я раньше никогда бы ему не доверил. Выиграет он или проиграет, он много добьется уже тем, что попытается убедить в чем-то посторонних людей. Помнишь подростков в магазине? Он же справился с ситуацией. Он и это сможет. – Лайам поцеловал ее в лоб. – Мой брат удивительный человек.

– Я бы сказала, что оба брата Франклины – удивительные люди.

Пять членов городского совета заняли места за столом в передней части зала. Заседание началось. Присутствующих призвали к порядку. До вопроса об изменении статуса домовладения на Труди-стрит разобрали несколько других вопросов.

Мириам Марк, выбранная в этом году председателем совета, зачитала заявление об изменении статуса и положительный отзыв Комитета по зонированию.

– Но у нас имеются жалобы от владельцев соседних домов. Совет готов выслушать ваши претензии.

Один за другим владельцы соседних домов поднимались и говорили о том, что групповой дом снизит стоимость жилья по соседству, о беспокойстве по поводу жизни по соседству с инвалидами. Одна женщина особенно резко выступила против организации группового дома.

– Я живу в этом квартале уже пятьдесят лет, – сказала миссис Олбрайт.

За последние несколько месяцев Анна бессчетное количество раз пыталась поговорить с миссис Олбрайт, но женщина была непоколебима в своем неприятии. Она активно не одобряла планы фонда «Рассвет» и была основной движущей силой соседского протеста.

– В этом доме по соседству жили разные семьи, – говорила миссис Олбрайт. – Они приезжали и уезжали. Но это были семьи, это главное. У нас семейный квартал. И все мы очень хотим, чтобы он таким и оставался. Если вы разрешите изменить статус дома, все изменится. И что, если эта группа тоже съедет из этого дома? Не окажется ли, что мы приоткрыли дверь для чего-то еще более далекого от семейного идеала, к которому всегда стремился наш квартал? Пожалуйста, проголосуйте против изменения статуса. Мы не хотим видеть, как наш квартал меняется к худшему.

Она села, и все остальные соседи бешено зааплодировали.

Мириам стукнула молотком:

– А теперь мы выслушаем представителя фонда «Рассвет».

Анна встала и подошла к микрофону, чувствуя сильную дрожь в коленках.

– Здравствуйте, я Анна Чепел, и я представляю здесь фонд «Рассвет». Мы – небольшая местная организация, основанная для того, чтобы помогать некоторым членам нашего сообщества удовлетворять особые нужды. Мы помогаем особенным людям в Ведоне, штат Пенсильвания, да и во всем округе Джордж штата Пенсильвания, жить особенной жизнью. У нас уже есть два групповых дома, и я хочу пояснить, что, говоря о групповом доме, мы подразумеваем совсем небольшие группы из трех- четырех человек. Оба уже действующих дома находятся под постоянным наблюдением фонда «Рассвет». Но, по существу, обитатели этих домов – это люди, которые собрались вместе и хотят образовать семью. По правилам нашего города, в одном доме не может жить больше двух взрослых, не являющихся родственниками, вот почему, когда «Рассвет» приобретает дом, мы вынуждены обращаться за разрешением изменить его статус. У меня имеются письменные показания соседей двух других домов, свидетельствующие о том, что из наших клиентов получаются замечательные соседи. Я собиралась рассказать вам о нашей программе, но решила вместо этого передать микрофон человеку, который, как мне кажется, сможет рассказать все лучше меня. С вашего разрешения? – обратилась она к совету.

– Пожалуйста, – кивнула Мириам.

Анна обернулась и поманила Колма вперед.

– Это Колм Франклин, один из клиентов «Рассвета». Он также один из тех людей, кто надеется поселиться в доме на Труди-стрит. – Она подвинулась и уступила место у микрофона Колму.

– Привет, я Колм! – проорал он в микрофон, так что все присутствующие подскочили на своих местах.

Анна наклонилась поближе и шепнула ему на ухо:

– Тихим голосом, Колм, как в доме.

– Привет, я Колм, – повторил он, на этот раз тише. – Я немного не такой, как вы все. Мне нужно больше времени, чтобы чему-то научиться, но я могу учиться и учусь. Анна – мой друг, она помогает мне. Я умею ездить на автобусе и делать покупки. Я умею готовить. Иногда получается невкусно, но Анна говорит, что, когда она готовит, тоже иногда получается невкусно. Анна говорит, каждый человек иногда ошибается. Если ты сделал ошибку, надо все убрать, а потом еще раз попробовать. Поэтому я пробую. Иногда у меня получается, иногда нет. Но у меня есть работа на рынке Келлера, и я очень хорошо укладываю продукты в пакеты. Я никогда не кладу яйца или хлеб на дно пакета, потому что их там может раздавить. В первый раз я