этого не знал, но Эйрил в магазине сказала мне, что вещи, которые может раздавить, надо класть сверху. Может быть, и вы в первый раз чего-то не знали. Я хороший. И Джилли и Джош тоже хорошие. Мы с ними собираемся жить вместе. – Колм сделал паузу и показал на друзей.
Те заулыбались и помахали руками зрителям.
– У нас не будет шумных вечеринок, а убираем мы просто здорово, потому что мистер Келлер в магазине не позволил бы никому быть неряхой. Мы просто хотим свой дом и хотим работать. Анна говорит, что мы немного не такие, как все, но это не страшно, мы просто особенные. Она говорит, что другое не значит плохое, это просто другое. Это все, что я хочу сказать.
Анна вернулась к микрофону и шепнула на ухо Колму:
– Здорово!
Он уселся рядом с Лайамом, Джилли и Джошем.
Анна снова встала перед микрофоном:
– Колм прав. Он не такой, как все, но он совершенно особенный. Когда я впервые его увидела, я сразу подумала, что смогу многому научить этого человека. Всю жизнь его баловали и полностью обслуживали, не позволяли даже налить в стакан воды. Но он быстро научился делать это и многое-многое другое. Но в конечном итоге оказалось, что он тоже научил меня очень многому, гораздо большему, чем я его. Колм и другие мои клиенты ежедневно преподают мне уроки радости, прощения, надежды. Если вы позволите владельцам соседних домов убедить себя и откажете нам в нашей просьбе, то вы не только откажете троим совершенно особенным людям в надежде обрести дом, которого они заслуживают, но и лишите этот квартал совершенно уникального шанса жить рядом с этими особенными, неравнодушными людьми. Возможно, соседи никогда этого не узнают, но их жизнь из-за этого станет беднее.
Она села. Поднялась Мириам:
– Спасибо, мисс Чепел и мистер Франклин. Если это все, совет может проголосовать. Кто за то…
– Подождите, – сказала миссис Олбрайт, поднимаясь и вновь беря микрофон. – Могу я еще сказать?
– Да, – ответила Мириам и снова опустилась на стул.
Миссис Олбрайт оглянулась, и Анна увидела, что пожилая женщина смотрит прямо на Колма. Колм тоже это заметил и, вместо того чтобы обидеться на женщину, которая больше всех старалась не допустить, чтобы он и его друзья жили в доме на Труди-стрит, помахал ей рукой.
Выражение лица миссис Олбрайт смягчилось. Она тоже помахала ему в ответ, прежде чем вновь повернуться к микрофону.
– Мы передумали.
Мириам подтянула к себе микрофон и сказала недоумевающе:
– Простите?
– Я думаю, что могу говорить за всех жителей нашего квартала. И скажу, что мы будем рады принять к себе Колма и его друзей. – Она сделала паузу и еще раз оглянулась на Колма, прежде чем продолжить: – А исключительно от своего имени я хочу извиниться перед советом за то, что отняла у него так много времени. А еще я хочу извиниться перед Колмом, Джошем и… – Она заколебалась.
– Джилли! – выкрикнул Колм. – Его зовут Джилли! На самом деле Гилберт, но ему это не нравится, так что он Джилли!
– … и перед Джилли. Я стара. Через месяц мне исполнится восемьдесят два. Я всегда говорила себе, что тело мое, может, и стареет, но ум по-прежнему остер. Ну, может, и так, но мой ум, очевидно, забыл нечто очень важное – что непохожего не надо бояться. Иногда непохожее – это просто особенное. Я сегодня не та женщина, какой была двадцать или даже десять лет назад. Мой мир постоянно сужается и становится довольно пугающим местом. Любые перемены меня пугают. И я позволила своему страху взять верх и убедить соседей в том, что групповой дом нанесет нашему кварталу вред. Но теперь, выслушав Колма, я поняла, что этот групповой дом может стать лучшим приобретением для квартала – и для меня – за долгое время. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне взять назад то, что я сказала раньше.
– Вы уверены, миссис Олбрайт?
Миссис Олбрайт третий раз взглянула на Колма и улыбнулась:
– Да, уверена.
– В таком случае, поскольку протест снят, я с удовольствием выношу решение об изменении статуса дома на Труди-стрит. Колм, Джош и Джилли, похоже, у вас теперь есть дом.
Мириам объявила перерыв, и вскоре новые соседи со всех сторон окружили Колма и его друзей. Анна случайно услышала, как Колм говорил миссис Олбрайт: «Ну да, вы старенькая. В магазине я всегда помогаю пожилым людям с покупками. И вам могу помогать. А еще мы с Джилли поможем расчищать снег и все такое. Мы очень сильные!»
И миссис Олбрайт не обиделась, а рассмеялась.
Анна склонила голову к плечу и посмотрела на Сили, которая сразу же догадалась, что у нее на уме.
– Надеюсь, ты не собираешься делать это здесь, а? – спросила Сили, изо всех сил стараясь сдержать смех.
– Знаешь, как говорят?
– Боюсь даже спрашивать.
– Иногда просто необходимо танцевать. – И Анна очень осторожно, едва заметно изобразила победный танец дикарей племени мумба-юмба. – А когда доберемся до офиса, исполню получше, – пообещала она.
Сили рассмеялась, а затем указала Анне куда-то за спину.
Уже оборачиваясь, Анна почувствовала, что заливается краской. Лайам стоял позади нее и ухмылялся до ушей.
– Что это было?
Сили успела ответить первая:
– Это, друг мой, был победный танец дикарей племени мумба-юмба в исполнении Анны Чепел. На самом деле это была весьма облегченная версия танца. Для полного впечатления нужно видеть, как он исполняется с полным размахом.
– Может быть, мне удастся уговорить ее исполнить этот танец для меня позже. – Лайам схватил Анну в объятия и прошептал в ухо: – Может быть, я тоже станцую.
Анна попыталась представить себе Лайама Франклина – такого, каким он впервые вошел в ее кабинет, – исполняющим дикарский танец и хихикнула. Картинка не вырисовывалась. Зато этот, сегодняшний Лайам – тот, который обнимал ее в настоящий момент, – был вполне представим в этой роли.
– Могу я поговорить с тобой минутку? – спросил он вдруг.
– Вы двое можете говорить хоть три минутки, а я пойду присоединюсь к Колму и его компании, – заявила Сили.
Анна без возражений позволила Лайаму отвести себя в уголок.
– В чем дело?
– Ну, в паре вещей. Во-первых, я не помню, поблагодарил ли я тебя как следует за все, что ты сделала для нас. Именно для нас. Конечно, ты помогла Колму расправить крылья, но, Анна, мне ты помогла не меньше! Ты…
– Ш-ш-ш… Я всего лишь работала.
– Ты сделала гораздо больше и сама это прекрасно знаешь. Но у меня все-таки осталась одна ма-а- аленькая проблема.
Внутри у нее что-то опустилось.
– Неужели ты опять сомневаешься, отпускать ли Колма? Скажи, что нет!
– Нет, но с этим-то и возникает проблема. Видишь ли, если он от меня съедет, я останусь в этом громадном доме совершенно один. В громадном доме с замечательной террасой с двумя плетеными креслами. Ты же понимаешь, когда Колм уедет, у меня окажется на одно кресло больше, чем нужно, так?
– Да уж, лишнее плетеное кресло может стать большой проблемой! – поддразнила она.
Внезапно став серьезным, он сказал:
