делами в доме или в поле; они едят вместе с живыми или мстят им за себя; если их бичевать, то из их тела льется кровь; а в одном любопытном бретонском рассказе мертвый муж посещает свою жену в постели, и затем она зачинает от него ребенка. В других историях труп оживает и говорит, или действует в присутствии живых, или выходит из могилы, если его потревожили. Древнейший литературный образец такой истории – рассказ X века «Приключения Неры», основанный на древних источниках. В нем Нера привязывает ивовый прут к ноге человека, которого повесили. Труп просит дать ему попить, а затем вынуждает Неру отнести его домой, где он убивает двух спящих людей. Все подобные истории, показывая, что труп действительно живет, в сущности, имеют более древнее происхождение. Другое распространенное верование, которое встречается в кельтской области, – это верование в то, что мертвые, когда они хотят, встают из могилы не как призраки, и все они появляются в Ночь Всех Святых и присоединяются к живым.
Таким образом, труп обладает свободой передвижения, вопреки более старой традиции, когда живые препятствовали его выходу из могилы. На западе Ирландии ноги трупа оставляли свободными и извлекали гвозди из гроба, лежащего в могиле. На Гебридах обрезали нити савана или нити, обвязывавшие ноги и руки, и поднимали лицо, когда тело помещали в гроб, а в Бретани руки и ноги оставляли свободными, когда одевали труп. Это делалось для того, чтобы дух имел меньше проблем при вхождении в духовный мир, но, очевидно, причина была более материальной. Многие истории иллюстрируют эти обычаи. Например, существует рассказ о женщине, которая часто посещала своих друзей, потому что они сделали ее погребальную одежду настолько короткой, что огни чистилища обожгли ее колени.
Более древние обычаи кельтов также указывают на существование этой примитивной веры, влияющей на существующую традицию. Никандер говорит о том, что кельты ходили ночью к могилам великих людей, чтобы получить предсказания, – столь сильно они верили, что те живут там. В Ирландии также искали предсказания, засыпая на погребальных пирамидах из камней, и именно к могиле Фергуса два барда обратились, чтобы получить от него потерянную историю «Тайн». Мы также видели, как в Ирландии вооруженные герои оказывали зловещее влияние на врагов из своих могил, которые, возможно, рассматривались как их дома, – верование, лежащее также в основе уэльской истории о голове Брана.
Где располагался мир мертвых? С. Рейнак посредством тщательного сравнения различных употреблений слова «ор-бис» показал, что слова Лукана не обязательно подразумевают «иной мир», они означают иную область этого мира. Если кельты так твердо лелеяли веру в то, что мертвые живут в могилах, то эта вера в подземный мир мертвых с течением времени развилась как часть их религиозного кредо. Согласно этой вере, все могилы и могильные холмы были обитаемы. Классические наблюдатели, очевидно, утверждали, что кельтское представление о состоянии после смерти было подобно их собственному представлению о состоянии в некой области подземного мира, поскольку они говорят о мертвых кельтах как
Некоторые авторы, особенно М. Д'Арбуа, предполагают, что
Если была подлинная кельтская вера в существование острова мертвых, то она могла быть просто местным верованием, иначе Цезарь не говорил бы так, как он это делает, о кельтском Диспатере. Такая местная вера существовала в позднейшее время на бретонском побережье, но она главным образом касалось душ утопленников. Подобная местная вера может объяснить историю, рассказанную Прокопием, который говорит, что Бриттия (Британия), остров, находящийся в устье Рейна, разделен с севера на юг стеной, за пределами которой находится гибельная область. Это – искаженное представление о римской стене, которая, по-видимому, проходила в этом направлении, если посмотреть на карту Птолемея, на которой Шотландия находится под прямым углом к Англии. Рыбаки с противоположного берега были вынуждены переправить туда глухой ночью тени мертвых, невидимых им, но ведомых таинственным проводником.
Возможно, Прокопий смешал какое-то местное поверье с существовавшей традицией, согласно которой остров теней Улисса лежит на севере или на западе. В любом случае его история делает из мрачной земли теней область, совершенно отличную от блаженного Элизиума кельтов, и при этом нет уверенности в том, что он упоминает о кельтах.
Следы идеи относительно подземного мира мертвых существуют в народном поверье бретонцев. Умершие должны путешествовать через подземный океан, и, хотя едва ли есть какая-либо традиция относительно того, что происходит в момент высадки на берег, М. Себиллот считает, что раньше «в подземном мире существовала своего рода централизация различных состояний мертвых». Если это так, то это, должно быть, было основано на языческой вере. Кроме того, считалось, что внутренняя часть земли была обителью невероятных существ, гигантов и фантастических животных, и был также подземный волшебный мир. Все это мы можем видеть в сохранившихся обычаях более старой религии, измененной христианским учением, поскольку бретонцы предполагают, что чистилище и ад находятся под землей и доступны с ее поверхности.
Какая-то часть британского фольклора, принесенная в Грецию Деметрием и рассказанная Плутархом, по-видимому, может подразумевать, что некоторые люди – могущественные мертвые – были привилегированными и жили на острове Элизиум. Некоторые острова вблизи Британии были названы именами богов и героев, и жители одного из них стали рассматриваться бриттами как священные. Деметрий посетил их и сказал, что штормы, которые возникли во время его посещения, привели к гибели некоторых из «могущественных», или «великих душ». Возможно, имелось в виду, что «могущественные» перешли на более отдаленные острова, но отчетливо это не было сказано. На другом острове Кронос был заключен в тюрьму, за ним приглядывал Бриарей, и его охраняли демоны. Плутарх рассказывает об этих островах в другой работе, повторяя историю о Кроносе и говоря, что его остров является тихим и благоухающим, что живущие там люди ожидают бога, который иногда является им и не дает им уйти. Между тем они счастливы и не знают никаких забот, проводя время в жертвоприношениях и воспевая гимны или изучая легенды и философию.
Плутарх, очевидно, смешал кельтские верования насчет Элизиума с классической концепцией друидов. В Элизиуме нет никаких забот, и счастливым смертным, которые переходят туда, обычно не препятствуют вернуться на землю. Упоминание о Кроносе может также быть основано частично на мифах о кельтских богах Элизиума, частично на историях о героях, которые отошли на таинственные острова или в полые холмы, где они лежат, спят, но откуда однажды они вернутся, чтобы принести пользу своему народу. Так, Артур перешел на Авалон, но в других историях он и его воины спят под Крайг-и-Ддинасом, так же как Фионн и его люди покоятся в пределах того или иного холма в Нагорье. Подобные легенды рассказываются и о других кельтских героях, и они являются свидетельством веры в то, что великие люди, которые умерли, возвратятся, когда появится в них нужда. О них думали как о тех, кто вообще не умер, а просто спит и ожидает своего часа[47]. Эта вера основана на той идее, что мертвые живут в могиле, или в холме, или в пространстве под землей и что мертвые воины могут угрожать своим врагам из могилы.
Поэтому ни в старых сагах, ни в сказках, ни в народном эпосе остров Элизиум не является миром мертвых. По большей части языческая традиция слилась здесь с христианской, в то время как вера в Элизиум осталась неповрежденной и отразилась в целом ряде прекрасных историй.
