Клуни собрал офицеров и вкратце изложил им свой план. Сегодня вечером, после наступления темноты, Черноклык, чтобы отвлечь противника, начнет штурм ворот.
Отборный отряд во главе с самим Клуни выкатит осадную башню из леса к тому месту стены, где оборона будет слабее всего. Под покровом темноты крысы переберутся с верхушки башни на стену и, перебив защитников аббатства, откроют ворота. О, с каким нетерпением Клуни смотрел в вечернее небо! Теперь уже недолго! Наконец он подал Черноклыку знак к началу штурма.
С устрашающими криками, осыпая верх стены стрелами, копьями и камнями, крысы выскочили из канавы.
— Тревога! Тревога! Мыши, ко мне! — закричала Констанция. — Отразим атаку! Тревога!
Заяц Бэзил Олень построил мышей-лучников на стене в три ряда, по его команде они натянули луки.
— Первый ряд, пли! Шаг назад, на колено, заряжай!
— Второй ряд, пли! Шаг назад, на колено, заряжай!
— Третий ряд, пли! Шаг назад, на колено, заряжай!
— Первый ряд, вперед! Пли!
Стрелы мышей градом летели со стены. Внизу один за другим валились на землю сраженные враги. Темнокогть, возглавлявший резервный отряд, покрикивал на своих солдат:
— Пращники, не зевай! Тащи копья! Сомкни ряды! Не стрелять, пока не высунутся!
Джон Черчмаус, мистер Полевкинс и монах Гуго, пригнувшись, сновали по стене аббатства. Они подбирали стрелы, копья и камни, брошенные нападающими, и раздавали их защитникам Рэдволла.
— Эй, выдры! Отсыпьте-ка им назад их собственного добра! — подбадривала своих пращников Винифред.
Констанция и бобр, подобрав вражеские копья, тотчас вернули их крысам — с ужасающей силой и безжалостной меткостью. Засевшие на краю луга хорьки-лучники обстреляли отряд мышей Бэзила, но Джесс, Винифред и несколько ее стрелков ответили врагу столь быстро и точно, что через несколько минут отряд хорьков был полностью разбит. Битва была в самом разгаре, когда над полем брани раскатился удар колокола Джозефа, возвестивший полночь.
Клуни опустил помятое забрало и ударил Кроликобоя по плечу:
— Отлично! Настал наш черед.
Они юркнули в канаву и, пригнувшись, побежали к юго-восточному углу стены, где было довольно тихо. Стараясь не шуметь, Клуни приказал подкатить осадную башню к стене. Крысы с немалым трудом выкатили башню из леса. На лугу, где колеса вязли в мягкой земле, им пришлось еще труднее. Клуни сам взялся за веревку и тянул телегу вместе с остальными. Неуклюжая башня, проваливаясь в поросшие травой рытвины, медленно ползла по лугу.
— Катите ее к самой стене, — прошептал Клуни. — Вот так! Теперь проверьте, она должна стоять ровно. Верхушка ни в коем случае не должна болтаться из стороны в сторону. Крысы укрепили колеса камнями и землей. Огромная башня была готова для боя.
Монах Гуго в очередной раз отправился на стену, и Василика, оставшись на кухне за главную, занялась приготовлением овсянки и свежего хлеба на завтра, затем поставила на огонь большой котел овощного супа для ночных дозорных: они любили суп, сваренный по ее особому рецепту.
С помощью миссис Полевкинс и мистера Белки она разлила горячий суп в три больших глиняных горшка. Каждый из троих взял по горшку супа, по корзинке со свежими хлебцами и козьим сыром. Они поднялись на стену и, как всегда, начали свой обход с юго-восточного угла стены, где артель Кротоначальника денно и нощно прислушивалась к доносившимся из-под земли звукам. Кроты были рады короткому перерыву и горячей пище и вежливо поблагодарили поваров. Василика любила слушать забавно- грубоватую речь Кротоначальника, хотя с трудом понимала ее.
— Ю-рр, мисси, эти самые крысуны, смекаем, за пару деньков до нас уже докопаются. Гар-р! Отмутузим мы их как следует.
Василика понимала его с пятого на десятое, но по физиономии Кротоначальника догадалась: крысам вряд ли будет особенно приятно, когда их начнут «мутузить». Кротоначальник ласково ткнул ее в плечо своим бархатным носом:
— Вур-р! Вот спасибочки, овощная похлебка — лучше нет для крота харча.
Мистер Белка, довольный, прошептал Василике и миссис Полевкинс:
— Похоже, кротам нравится наш овощной суп. Надеюсь, моя Джесс тоже от него не откажется.
— Да и Сэм бы не отказался, не будь он уже в постели, — отозвалась Василика. — Ну что же, вы с миссис Полевкинс начинайте обходить дозорных от ворот и не забывайте пригибаться. А я начну с того угла. Потом встретимся на кухне.
С лампой и корзинкой в одной лапе и с горшком в другой Василика поднялась по лестнице на юго- восточный угол стены. Взобраться помог ей брат Руфус.
— Ага, прехорошенькая мышка с чудесным супом! Рад тебя видеть, Василика! А то здесь, на этом углу, ничего не происходит, и мне, признаюсь, скучновато.
Брат Руфус дал ей свою кружку и с наслаждением вдохнул поднимавшийся над горшком пар.
— М-мм, как вкусно! Мой любимый овощной суп!
Но Василика не слышала брата Руфуса: с приоткрывшимся от страха ртом она смотрела через его плечо. Она даже не заметила, что суп давно льется через край кружки. Там, за стеной, неведомо откуда появилась грубо сколоченная деревянная платформа, и на этой платформе, готовясь к прыжку, стояла злобная крыса с зажатым в зубах палашом. Василика громко взвизгнула. Брат Руфус повернулся к платформе и, скорее случайно, чем намеренно, выплеснул горячий суп из своей кружки прямо в глаза крысе. Противник с душераздирающим криком полетел вниз. Василика, сама не сознавая, что делает, швырнула свою лампу на платформу, лампа разбилась, и масло залило всю платформу. Оно мгновенно вспыхнуло, и сухое дерево жарко запылало.
Увидев в ночной темноте яркую вспышку пламени, защитники аббатства со всех сторон бросились к юго-восточному углу стены. На верхушке пылающей башни среди языков огня металось около тридцати крыс; внизу их было гораздо больше. Отталкивая и пиная друг друга, крысы торопливо бежали вниз по башне, превратившейся в огненную ловушку. В ход шли клыки, когти и палаши. Многие срывались вниз и с воплями летели на землю.
Клуни бегал у подножия башни вне себя от ярости. Он сгреб в охапку несколько обожженных, с еще дымящейся шерстью, крыс.
— Назад, трусы! Прыгай на стену! — безумно вопил он.
Крысы, штурмовавшие ворота, помчались к огромному костру. Искры, треща, летели в черное ночное небо. Клуни, с пеной у рта, изрыгая проклятия, стегал своим хвостом направо и налево; в отсветах пламени его глаза горели безумием.
— Разве это огонь! Назад, кретины! Бей мышей!
Темнокогть и Черноклык схватили Клуни за край дымящегося плаща и оттащили в сторону.
— Берегись, хозяин, она сейчас рухнет!
Под треск горящего дерева осадная башня наклонилась набок и, качнувшись, рухнула на землю огненной горой. Телега под башней зашаталась и, объятая пламенем, опрокинулась набок.
На этом ночная битва и закончилась. На стенах аббатства послышались радостные крики. Василика стала героиней дня; красная от смущения, она принимала неуклюжие комплименты Кротоначальника.
— Ар-р, а ты еще пригожее при этом самом свете, мисси! А похлебки-то у тебя не осталось ли? Или все скормила этим самым крысунам, а?
Под стеной в беспорядке валялись мертвые крысы. Офицеры Клуни, окружив хозяина, отвели его в канаву — там было безопаснее. Он словно был не в себе и, глядя перед собой невидящими глазами, бормотал под нос невнятные мрачные угрозы. Крысы за его спиной озадаченно переглядывались. Неужели Клуни Хлыст спятил?
К утру от башни остались только дымящиеся угли. Констанция и аббат смотрели со стены на большое черное пятно выжженной земли, под каплями утренней росы пожарище еще шипело.
— Хвала небесам, что пожар не перекинулся на деревья, — проговорил аббат, — тогда загорелся бы весь Лес Цветущих Мхов.
