Барсучиха грустно смотрела на выжженную землю.
— И правда, никто, даже Клуни, не берет огонь себе в союзники. Огонь убивает всех. Будем считать, что нам повезло.
— Повезло или нет, но мы должны быть благодарны Василике, — сказал аббат. — Она очень храбрая мышка. Если бы не ее сообразительность, Клуни бы уже захватил Рэдволл.
А Василика уже хлопотала на кухне, помешивая овсянку и приглядывая за поднимающимися в печи хлебами. Она улыбалась. Что бы сейчас сказал ей Матиас? Героиня ночи, к утру она превратилась в скромную заботливую повариху.
6
Пока Лог-а-Лог держал плиту, чтобы та не закрыла вход, Матиас заглянул в дыру. Перед ним был длинный темный лаз, уходящий в стену карьера. Но где же Гуосим? Опасаясь кричать, чтобы не услышал змей, они несколько раз позвали ее громким шепотом. Наконец Матиас сказал:
— Ну ладно, Лог-а-Лог, придется нам туда лезть. Только тише!
— Подожди-ка, — ответил Лог-а-Лог и, взяв булыжник, засунул его в щель между плитой и стеной. — Теперь вход открыт. Иди первым, Матиас.
Друзья осторожно двинулись вперед по идущему вниз лазу, лапами они цеплялись за стенки, чтобы не скатиться вниз, — что скорее всего и случилось с Гуосим. Наконец лаз выровнялся, и они остановились, чтобы глаза привыкли к темноте. Пол здесь был ровным, а ход таким широким и высоким, что они могли свободно, не пригибаясь, идти рядом. Они пошли дальше, Лог-а-Лог то и дело молча указывал на странные знаки и рисунки, выцарапанные на камне. Несомненно, этот подземный ход был естественного происхождения, но, по всей видимости, он служил логовом уже не одному поколению змей, они-то и оставили на стенах эти знаки. Вскоре ход расширился еще больше и привел друзей в небольшой грот, из которого выходили два коридора.
— Я пойду направо, а ты налево, — прошептал Матиас. — Время от времени рисуй мечом стрелку на стене, и я тоже буду рисовать стрелы своим кинжалом. Так мы не заблудимся. Заметишь Асмодеу-са — сразу же возвращайся сюда, в этот грот. А если он заметит тебя — беги от него со всех ног и кричи изо всех сил.
— Удачи тебе, воин, скоро увидимся, — ответил Лог-а-Лог.
Держа кинжал наготове, Матиас пошел вправо — ход оказался чуть уже первого, но таким же высоким. Стены здесь были из желтого мягкого песчаника. Затаив дыхание, Матиас осторожно продвигался вперед, он был рад, что влажные песчаные стены гасят звук его шагов. Через каждые несколько ярдов он рисовал на стене стрелку. Вскоре до ушей мышонка донесся звук падающих капель, звук, который казался странным и неуместным в зловещей тишине подземелья. Лапа мышонка нащупала слева в стене прямоугольную нишу. Матиас с отвращением обнаружил, что она была набита сброшенными змеиными кожами, — сухие и сморщенные, они кучей лежали на земле. Он вздрогнул, представив себе их владельцев, у него даже шерсть встала дыбом, и мышонок поспешил поскорее покинуть это мрачное место.
Этот ход оказался намного длиннее первого, и однажды, вырезая на стене очередную стрелку, Матиас заметил, что змеиные знаки на стенах здесь более старые и примитивные. Нет сомнения: змеиное логово существовало задолго до того, как вырыли карьер. Внезапно Матиас оказался в громадной пещере.
Весь Большой зал Рэдволла легко уместился бы в любом углу этого огромного грота; посредине мерцало бледным светом озеро. Капли падали откуда-то сверху, со скрывавшегося во мраке потолка, озеро было покрыто рябью. Матиас заметил, что стены грота испещрены множеством новых ходов.
— Асмодеус-с-с-с!
Кровь застыла у Матиаса в жилах. Аспид был где-то рядом. Но где? Пугающее шипение эхом отдавалось со всех сторон.
— Асмодеус-с-с-с!
Матиас изо всех сил старался подавить в себе страх.
— Если бы змей знал, где я, он бы не стал, пытаясь меня запугать, тратить время, — сказал он сам себе. — Он бы меня сразу же схватил.
Слегка ободренный этими словами, но как можно более бесшумно, Матиас обошел озеро, он старался не обращать внимание на зловещее шипение.
— Асмодеус-с-с-с!
Решившись, Матиас юркнул в ближайший ход. И вот ведь приятная неожиданность! Перед ним, прислонившись спиной к стене, сидела Гуосим. Матиас быстро схватил ее за лапу:
— Гуосим, как тебя сюда занесло? Мы тебя иска… — Он осекся.
Гуосим повалилась набок — она была мертва! С трудом сдержав крик ужаса, Матиас отпрянул. Он ясно увидел следы ядовитых зубов на груди землеройки, ее распухшее лицо, закрытые глаза, почерневшие губы.
— Асмодеус-с-с-с!
Шатаясь, Матиас выбрался в главную пещеру и опустился на землю, сотрясаясь от ужаса. Еще совсем недавно это недвижное тело было теплым, живым, дышащим существом. Наконец, заставив себя подняться, Матиас пошел по пещере дальше. Следующий лаз в стене был совсем узким и, видимо, не заслуживал особого внимания. Тем не менее Матиас решил проверить и его. Опустившись на все четыре лапы, он пролез в дыру и стал пробираться вперед.
— Асмодеус-с-с-с!
Жуткое шипение раздалось на этот раз совсем близко. Наконец узкий лаз кончился. Прямо перед Матиасом была морда гигантского аспида!
— Асмодеус-с-с-с!
Громадный змей спал. С каждым выдохом из его пасти появлялся раздвоенный язык и раздавалось зловещее:
— Асмодеус-с-с-с!
Матиас завороженно смотрел на змея. Казалось, что глаза аспида открыты: их покрывала мутная полупрозрачная пленка. Он дышал медленно и ровно. Огромное мускулистое тело свернулось, время от времени смертоносные кольца шевелились с сухим шорохом, но голова змея оставалась неподвижной. Матиасу показалось, что вдалеке, за полосатыми кольцами, он различает змеиный хвост.
В логове змея повсюду валялись то какой-нибудь лисий хвост, то голубиные крылья, то рыбья голова; стены были выстланы клочьями звериных шкур. Но сейчас Матиас видел только одно: меч Мартина Воителя! Меч висел на развилке древесного корня, что торчал из дальней стены пещеры. Большой красный камень украшал эфес меча, другой такой же камень был вделан в рукоять, отделанную черной кожей с серебряным тиснением — таким же, как на перевязи и ножнах. Обоюдоострый клинок был выкован из лучшей в мире стали. Посредине шла канавка, украшенная символами, которые Матиас не мог разглядеть издалека. Да, это он, легендарный меч аббатства Рэдволл! И он будет возвращен аббатству! Матиас осторожно пополз вперед мимо огромной треугольной головы змея — дюйм за дюймом, медленно, всем телом прижимаясь к земле. Язык змея, появляясь из пасти, едва не касался его, и без конца повторялось жуткое:
— Асмодеус-с-с-с!
Холодное дыхание аспида, пропитанное затхлым запахом смерти, колыхало усы Матиаса. Вот одно из чешуйчатых колец шевельнулось и слегка коснулось его лапы. Матиас затаил дыхание и теснее прижался к стене. Змей приподнял мутное веко, и прямо на мышонка уставился широко открытый глаз чудовища.
— Асмодеус-с-с-с!
Но глаз тотчас снова закрылся, аспид спал. Матиаса обдало холодным потом, но, похоже, пронесло — Асмодеус не проснулся.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Матиас проскользнул наконец мимо огромной головы. Стараясь держаться как можно дальше от тела змея, он подбежал к стене пещеры, на которой в развилке корня висел меч. Трепеща, Матиас снял меч с корня и крепко сжал рукоять обеими лапами. Он поднял
