перевернулась.
Крики и испуганные возгласы нарушили тишину, когда над водой появилась массивная голова и нависла над Марой с Пикклем. Это было какое-то зубастое доисторическое животное. Оно обдало друзей водопадом брызг и щелкнуло огромными челюстями. Закричав от страха, Мара и Пиккль ударили по этой голове своими веслами. Нордо и Лог-а-Лог пришли им на помощь. Во все стороны полетели обломки весел. Противно зашипев, Хозяин Глубин высунул язык. Мара увидела нависшую над ней страшную пещеру его пасти.
Барсучиха изо всей силы стукнула острым обломком весла по языку, а Пиккль и другие колотили по широким челюстям. Чудовище отпрянуло и перенесло свое внимание на перевернувшуюся лодку и ее команду. Землеройки кричали от страха, барахтаясь в воде.
Мара с ужасом смотрела, как чешуйчатый удав схватил одного из утопающих гребцов своими челюстями. Двое других были жестоко изувечены ударами его массивного тела, прижавшего их к борту перевернутой лодки.
— Помоги, барсучиха! Помоги!
Бочонок, оказавшийся совершенно беспомощным со своими связанными лапами, барахтался в воде. Мара ухватила толстяка и втащила его на борт. Землеройки дрались рапирами. Они сгрудились на одном борту, угрожающе накренив лодку, и продолжали бить по гигантскому туловищу, которое скользило между лодками.
— Нордо, смотри! — Пиккль стремглав бросился к своему другу.
Налетев на него, он как раз вовремя оттолкнул того в сторону. Хвост чудовища мощно ударил в корпус лодки, прямо туда, где только что стоял Нордо, и выломал большой кусок дерева из борта.
Внезапно Хозяин Глубин исчез в таинственных глубинах озера, унеся с собой жизни троих членов команды. И вновь поверхность озера стала спокойной, как зеркало. Лог-а-Лог зацепил багром вторую лодку и осторожно подтащил ее. Остальные помогли перевернуть ее и вытащить из воды оставшихся в живых землероек.
Пока Мара освобождала Бочонка от пут, Нордо подвел итог:
— Итак, мы потеряли троих землероек и провизию, которая находилась в перевернутой лодке.
Пиккль осматривал тех, кого вытащил из воды:
— Тяжелораненых нет, отделались синяками и ушибами. Мы еще повоюем!
Бочонок тяжело опустился на четвереньки и, взяв лапу Мары, положил себе на голову:
— Я прошу у тебя прощения, что плохо говорил о тебе, Мара. Я обязан тебе жизнью. С сегодняшнего дня я всегда буду на твоей стороне. Твои друзья будут моими друзьями, а твои враги — моими врагами.
Мара хмыкнула, чтобы скрыть смущение:
— Спасибо, Бочонок! Только больше не соревнуйся с Пикклем, а то, чего доброго, лопнешь.
Время шло, но до рассвета было еще далеко, а лодки продолжали бороздить поверхность великого озера.
Лог-а-Лог, Нордо и Бочонок изо всех сил работали веслами. Мара и Пиккль делили на порции пищу из заметно уменьшившихся припасов. И всю ночь землеройки тревожно вглядывались в молчаливые темные воды, страшась новой атаки Хозяина Глубин.
День занялся во всем своем великолепии, подняв настроение путешественников. Солнце прогнало туман над поверхностью озера. Лодки продолжали скользить над безмерной глубиной. Землеройки забросили небольшую сеть, наладили удочки и вскоре поймали несколько толстых форелей. Рыбу тут же почистили и разложили на корме, чтобы провялилась на солнце. Полдень был встречен криком вахтенного:
— Земля! Земля!
Лог-а-Лог вычерпывал воду из лодки, но тут же поднял голову и спросил:
— Где земля?
— Остров, прямо по курсу!
Мара приподнялась на цыпочки. На горизонте и впрямь виднелась темная полоса.
Лог-а-Лог хмуро посмотрел на воду, покрывающую дно лодки:
— Фиггль, Рангл, давайте сюда! Дело обстоит хуже, чем я думал. В корпусе трещина. Нам еще повезет, если мы достигнем земли в этом дырявом корыте. Надо живее работать веслами!
Мара взяла весло и двинулась на нос. Нордо, Пиккль и Бочонок присоединились к ней. Барсучиха принялась сильно грести, глубоко погружая весло в воду.
— Посмотрим, землеройки, из чего вы сделаны. Мы с Пикклем в море никогда не ходили, но могу поспорить, что можем грести не хуже вас!
Нордо улыбнулся ей:
— Слыхали, друзья? Покажем этим двоим, чего мы стоим на самом деле!
Весла заработали, и полилась песня:
Чтобы не отстать, команда другой лодки подхватила припев и начала грести сильнее. Вскоре плавание превратилось в настоящие гонки.
Толстяк Бочонок был весьма силен и вовсю работал веслом, громко посмеиваясь над Пикклем. Заяц наклонялся, как ванька-встанька, уши его разом то поднимались, то опадали при каждом взмахе весла, а сам он пел только что сочиненную песенку:
