— Слушай, рыжий, если бы ты прошел с нами хоть половину наших дорог и увидел хоть половину наших приключений, ты бы так не говорил.
— Еще бы, старина. Помнишь, Гоучи, как мы играли «Любовь лягушки и червяка» перед злобными жабами из южных болот?
Дубрябина подмигнула Феллдо и Брому:
— Так что за нас не тревожьтесь. Мы знаем, что делаем.
Трефоль принялась что-то искать в повозке.
— И не надо нас благодарить. Мы отправимся в Маршанк не одни — вы тоже будете участвовать в представлении.
Встревоженный Бром так и подпрыгнул:
— Но нас же сразу узнают!
Кастерн нахлобучила мышонку на голову огромную маску лягушки:
— Вот так теперь тебя и мама родная не узнает.
Дубрябина хлопнула своими громадными лапами:
— Ладно, убирайте со стола. Пора репетировать. Феллдо, из тебя, я думаю, получится отличный силовой жонглер…
Длинные ресницы Селандины затрепетали.
— О-о, мной он может жонглировать где угодно и когда угодно!
Дубрябина красноречиво посмотрела на нее и как ни в чем не бывало продолжила:
— Бром, жаль, что тебе нельзя будет петь. Голос у тебя слишком приметный. Но думаю, из тебя выйдет прекрасная лягушка.
Баклер наклеил Феллдо на нос большой красный шарик, и тот озадаченно тряхнул головой:
— Такое сумасбродство, что грех не попробовать!
13
Было всего лишь раннее утро, а Мартин уже порядком устал. Ночью друзей не раз будил знакомый крик: «Бульбуль-пить!» Похоже, этой ночью всех визгушек замучила жажда.
От стола, за которым шумно завтракали визгушки, отошла Роза, волоча свое полено. Она была с ног до головы заляпана едой и питьем. — Доброе утро, Мартин. После завтрака мы поведем визгушек на берег купаться в бухточках, укрытых за скалами. Землеройки каждый день ходят туда проверять рыбачьи сети. Когда погода, как сегодня, хорошая, этих безобразников берут с собой, чтобы они порезвились в воде.
Спуск с обрыва на берег оказался не таким трудным, каким представлялся вначале. Землеройки вырубили в скале незаметные для постороннего глаза ступеньки. Под пристальными взглядами землероек четверо друзей переносили всех визгушек на закорках. Когда подданные Амбаллы занялись сетями, королева повернулась к Паллуму:
— Визгушки теперьиграть, высмотреть хорошхорош! Погрозив мечом, она уселась поудобнее, выбрав себе такое место, откуда можно было уследить за всем.
Самым большим безобразником, как всегда, был непоседливый отпрыск Амбаллы, малыш Динджер. Остальные визгушки вели себя относительно безобидно и весело зарывали Грумма по шею в песок. Мартин, Роза и Паллум строили для остальных песочный замок. Паллум указал на Грумма:
— Это я ненавижу больше всего, а Грумму, похоже, нравится.
Крот выпростал из песка лапу и помахал им:
— А то как же, кругом жара такая, а тут, значится… прохладно. Лучше не бывает!
— Тихогрумм, сидитихо! — И несколько визгушек начали обмазывать голову Грумма мокрой тиной.
Мартин оглянулся по сторонам, ища Динджера, который куда-то запропастился. Первой его заметила Роза:
— Вон он, маленький негодник. Смотри, наверх полез!
Динджеру, который отбился от остальных визгушек, взбрело в голову залезть на обрыв. В том месте, которое он выбрал, скалы были крутыми и скользкими, а повыше торчали острые выступы. Терпение Мартина лопнуло. Он вскочил, указывая лапой на шалуна:
— Спускайся, глупый, упадешь ведь!
Разгневанная таким непочтением Амбалла с силой швырнула камешек в спину Мартина:
— Мышбольшой нагломыш! Неговоритьтак Балламамин сын, плохослова. Балламама убитьзарезать мышбольшой!
Мартин хотел что-то возразить, как вдруг послышался хриплый зловещий крик:
— Йиииаааккк!
Большой баклан камнем упал вниз и подхватил со скал Динджера. Повиснув в желтом клюве хищника, который держал его за хвостик и подол рубашонки, наследник престола карликовых землероек взмыл в воздух. Он трепыхался и визжал, как крохотный поросенок. Все на берегу замерли, воздух огласили горестные причитания Амбаллы:
— О-а-а-а-а, о-а-а-а-а-а! Динджернет, онпогиб какпапа, какпапа!
— Помню, когда я был помоложе, — шепнул Паллум Розе, — отца Динджера унес такой же большой баклан.
Амбалла соскользнула со своего сиденья на скалах, закрыла лапами глаза и безутешно зарыдала:
— Нетбольше Динджермаленький! Онуже умерпогиб!
Схватив королеву, Мартин рывком поставил ее на лапы:
— Неумер, Балламама, Динджернеумер. Мышбольшой егоспасти!
Схватив меч Амбаллы, который в его лапе казался не больше кинжала, Мартин обрубил веревку своей колодки, сбил с ног двух ближайших землероек, выхватил у них сеть и бросился по берегу в ту сторону, куда полетел баклан. Обернувшись на ходу к друзьям, он крикнул:
— Возьмите еще сетей и за мной! Быстрее!
Баклан сделал круг и опустился на карниз обрыва среди неприступных скал. Динджер без сознания лежал между когтистыми перепончатыми лапами огромной птицы. На карнизе было неряшливо свито большое гнездо, в котором сидели два тощих птенца. Увидев мать, они радостно заклохтали.
На бегу Мартин заметил, что птица села на карниз. Не останавливаясь ни на секунду, он подбежал к обрыву прямо под карнизом. Помедлив только затем, чтобы взять меч в зубы, он изо всех сил подбросил сеть вверх. Она зацепилась за скалу. Дернув за сеть, чтобы проверить надежность, Мартин стал карабкаться вверх, перехватывая лапами сплетенные из водорослей ячейки. Добравшись до того места, где сеть зацепилась, он ее отцепил, раскрутил у себя над головой и снова бросил вверх, где она зацепилась за другой выступ скалы. Мартин полез дальше.
Внизу, на берегу, все племя карликовых землероек неотрывно следило за восхождением Мартина. Расстелив на песке сети, Роза стала связывать четыре из них вместе. Землеройки мешали ей: задрав головы, они ничего не замечали и топтались по сетям. Роза, Паллум и Грумм стали их отталкивать:
— Убирайтесь отсюда. Вы что, не видите, мы хотим ему помочь!
Сверху донесся пронзительный вопль Динджера, который очнулся и понял, что его ждет:
— И-и-и-и-и! Помогитеспасите-е-е-е-е!
Крик малыша придал Мартину сил. Карабкаясь по сети, он взглянул наверх — осталось уже немного. Над краем карниза появилась зареванная мордашка Динджера.
— И-и-и-и-и-и-и! Спасидинджера, спасименя-а-а— а-а-а-а!
Громадная птица клювом оттащила его назад, швырнула малыша к самому гнезду. Выгибая шеи, двое голодных птенцов пытались достать беднягу через край гнезда, и Динджер сжался в комочек.
Внизу, на берегу, Амбалла в ожидании самого худшего закрыла лапами глаза. Роза, пытаясь утешить королеву землероек, обняла ее за плечи:
— Неплачь, Балламама. Мышбольшой могучий воин. Он вернет тебе твоего Динджера, вотувидишь,
