старым другом Громом и его семьей. Знакомьтесь, это Позднецвет Регуб, сын воина!
Песенка пожала Позднецвету лапу:
— Я — Песня Ветра, но друзья зовут меня просто Песенка.
— Рад познакомиться. Меня зовут Позднецвет.
— А где твоя мама, Позднецвет? Она здесь? Бельчонок потупился:
— Она умерла, когда я был совсем маленьким. Я совсем ее не помню.
Повисло неловкое молчание, которое прервал подбежавший Дипплер:
— Вижу, ты нашла еще одного друга, Песенка! Можешь даже не представлять его, все равно рано или поздно узнаю, как его зовут.
Песенка шутливо шлепнула землеройку:
— Знакомься, это Дипплер. У него отвратительная привычка обливать водой белок, которые пытаются заснуть после бессонной ночи. Дипплер, познакомься с нашим новым другом Позднецветом!
А в это время брат Мелиот вел секретный разговор с барсучихой Креггой. Выслушав его, она кивнула. Мелиот запер тяжелые деревянные ворота аббатства на запор.
— Друзья, кем бы вы ни были, добро пожаловать в Рэдволльское аббатство. Думаю, лучше зайти в дом и хорошенько подкрепиться, чем стоять у ворот и болтать до вечера.
Голос Флориана прозвучал над толпой, перекрыв все прочие голоса, слившиеся в неясный гул приветствий:
— Что? Пообедать? Неужели мне это не послышалось! Просто ушам своим поверить не могу! Да-да! Нормально поесть! Ведите меня скорей к столу, и я покажу, что может сделать с обедом проголодавшийся зверь. Аппетит — вот главное оружие всех голодных!
Кротоначальник Губбио тихонько шепнул кроту Гурманту:
— Хурр, знаю я этих зайцев, самое главное для них — набить живот! Придется смотреть, чтобы после него и остальным хоть что-нибудь досталось.
Сестра Тернолиста, слышавшая эту ремарку, согласно кивнула:
— Да, вид у него такой, словно по пути на кухню он не прочь опустошить весь сад, чтобы заморить червячка.
Гостей усадили на лужайке возле аббатского пруда, а сами рэдволльцы поспешили на кухню приготовить что-нибудь вкусное. Лог-а-Лог, Гром и Флориан уселись в сторонке и потихоньку рассказали Крегге, Батти и Ореховому Крылышку о Белолисах. Слепая барсучиха внимательно выслушала всех, прежде чем вынести вердикт. Наконец она произнесла:
— Я всегда думала, что все слухи о Белолисах всего лишь сказки, которыми пугают непослушных малышей. Но из ваших рассказов понятно, что их присутствие в Лесу Цветущих Мхов может оказаться весьма опасным.
Ореховое Крылышко задумчиво пригладил перья:
— Хмм, мм. Но что же нам делать? Лог-а-Лог говорит, что у них в подчинении водяные крысы, а их несметное множество.
Батти оглядел сидящих:
— Нам нужен совет воина. Но, к сожалению, дело в том, что аббата Арвина, который и был последним защитником Рэдволла, больше нет с нами. Что вы предлагаете сделать?
По лицу Грома невозможно было прочесть, что же он думает на самом деле, тем не менее он сказал:
— Во-первых, надо крепко-накрепко запереть ворота, так чтобы из аббатства никто не мог выйти, кроме патрулей. Во-вторых, Лог-а-Лог организует охрану из сво-
их землероек, к тому же они будут постоянно проводить разведку. А мы подумаем, как организовать оборону. Этим займусь я, Рузвел и Командор.
Крегга положила тяжелую лапу на плечо Грома:
— Нам повезло, что в аббатстве появились опытные воины. И весьма вовремя. Брат Батти, что ты знаешь о Белолисах? Есть в аббатстве какие-нибудь летописи или дневники?
— Надо проверить. Ореховое Крылышко, ты мне поможешь?
Ореховое Крылышко, задумчиво протирая очки, ответил:
— Хмм, мм, конечно помогу. Я постараюсь запомнить все, что ты скажешь.
Тем временем Гром внес еще одно предложение:
— Если надо побольше выяснить о Белолисах, можно спросить мою мать, Эллайо. Она никогда не рассказывала таких сказок, но наверняка может поведать немало интересного.
А Песенка, Дипплер и их новый друг Позднецвет пускали блинчики у пруда. Все знают, как это делается. Нужно взять плоский камешек и кинуть его в воду так, чтобы он несколько раз подпрыгнул. Выигрывает тот, чей камешек подпрыгнет больше.
— Смотрите, у меня пять! Я хорошо натренировался в этом пруду. Посмотрим, сколько у тебя получится, Песенка!
По воде поскакал выбранный Песенкой плоский коричневый камешек.
— Четыре, нет, четыре и еще один маленький. Ну ладно, пусть будет пять. Дипплер, теперь твоя очередь!
Землеройка поднял с земли камень, не особенно заботясь о его форме и размере, и не глядя запустил его в пруд.
— Восемь! Но ведь я всю жизнь провел у воды, а в камешки начал играть чуть ли не раньше, чем выучился говорить.
Позднецвет краешком глаза поглядывал на дверь аббатства и первым заметил появление брата Мелиота с поварешкой в одной лапе и большой сковородкой в другой. Бельчонок лукаво улыбнулся приятелям:
— Вижу, вы здорово играете в камешки. А вот посмотрим, кто первым получит миску с едой!
С этими словами он помчался к аббатству, как раз когда брат Мелиот ударил поварешкой в сковороду, как в гонг, и крикнул:
— В зал Большой прошу всех вас, Будет там обед сейчас!
Песенка и Дипплер помчались за Позднецветом, выкрикивая на бегу:
— Ах ты, мошенник, подожди нас!
— Попрыгун несчастный! Это нечестно! По крайней мере мог бы предупредить.
Белолис Моккан показал укрытую бухточку, которую не так-то легко было заметить с реки:
— Сюда! Лодки надо спрятать под этими деревьями. Его сестра Зирал выпрыгнула на берег и наблюдала затем, как лодки заходят в бухту. Когда водяные крысы втащили на берег последнюю лодку, Зирал подозвала двоих:
— Аллаг, Рухеб, возьмите еще шестерых и рассредоточьтесь. Найдите наших братьев и сестер и возвращайтесь с ними.
Моккан растянулся под огромным кленом, он был рад избавиться от надоевшей качки: что и говорить, на лодках землероек надо уметь плавать. Он с удовольствием раздавал приказы водяным крысам:
— Поставьте сети, наловите рыбы. Лучники, подстрелите несколько птиц на жаркое. Вы, четверо, соберите хворост и разожгите костер. Да выбирайте ветки посуше, чтобы потом дыма не было. Принесите ягод и фруктов, только спелых. А ты развесь на кусте мой плащ на просушку.
Крысы побежали исполнять приказания, Зирал уселась рядом с братом, покусывая травинку, и задумчиво заметила:
— Недалеко отсюда Рэдволльское аббатство. Моккан прикрыл глаза, наслаждаясь солнечным теплом.
— Знаю, но мы не двинемся с места, пока не найдут Вэннану, Эскрода, Гельтора и Предан и не приведут сюда. Успокойся, спешки никакой нет.
Однако Зирал не могла успокоиться. Она вернулась на берег, взяла свой топор и снова подошла к брату, протирая лезвие:
— Я успокоюсь, когда мы снова окажемся на острове с матерью. Старая карга уже наполовину выжила из ума, воображает, что может править всеми, только полагаясь на свои способности. А на самом деле единственное, на что она способна, — повторять с утра до ночи: «Меня должно окружать прекрасное, меня
