Плот шумно шлепнулся в озерцо, в которое низвергался водопад. По инерции плот продолжал движение и ушел довольно глубоко под воду, а на поверхность всплыли уже отдельные бревна.
Тримп почувствовала, что во рту у нее вода. Она открыла глаза. Вокруг было холодно, тихо и как-то туманно. Еще не совсем придя в себя, она огляделась. Где-то там, высоко над поверхностью озера, покачивалось небо с пухлыми белыми облаками. Тримп почувствовала прикосновение слабенькой лапки Чаггера. Ее охватила паника. Они с Чаггером оказались в ловушке: их придавило бревно от плота, защемленное скалами под водой. Лапка бельчонка уже стала совсем вялой. Тримп ужаснулась. Она вдруг осознала, что ее жизни и жизни Чаггера сейчас придет конец, что они погибнут здесь, под водой. Она видела пузырьки, которые шли у нее изо рта. Внезапно, на секунду забыв, что и она в таком же положении, Тримп почувствовала, как ее захлестнула волна жалости к Чаггеру. Бельчонок ведь еще так мал! Какой трагический конец и какая короткая жизнь! Она крепче сжала его лапку — пусть по крайней мере чувствует, что он не один. Тримп уже почти потеряла сознание, когда появился Фолгрим.
Втиснувшись между скалами, он использовал свое тело как живой рычаг: уперся всеми четырьмя лапами, широким лбом и мощным хвостом. На шее у него вздулись вены. Шрамы на лбу Фолгрима от натуги набухли синими толстыми веревками. Наконец послышался какой-то хруст, потом — скрежет, а затем странный звук, напоминающий щелчок. Бревно всплыло, освобожденное от сжимавших его скал, раздвинутых неимоверным усилием Фолгрима. Фолгрим тотчас схватил Чаггера за хвост, а Тримп за лапу. Он с силой оттолкнулся от песчаного дна задними лапами и хвостом. Все трое выскочили на поверхность. Их тут же подхватили лапы друзей и отбуксировали к берегу.
Мартин быстро оглядел всех присутствовавших.
— Динни! Где Динни?
Не успел он это выговорить, как Фолгрим снова нырнул в воду и стрелой помчался вниз. Белый песок, осколки ракушек, обломки скал — все это придавало дну жемчужно-серый цвет. Фолгрим подплыл к перевернутой шлюпке и быстро сделал под нее подкоп. Голова выдры проникла в пузырь воздуха, сохранившийся под перевернутой лодкой, впустив туда воду. Фолгрим нос к носу столкнулся с Динни. Мордочка крота слегка дернулась, и он вежливо произнес:
— Добрый день, господин! Не зря я надеялся, что кто-нибудь подоспеет, пока весь воздух не вышел. Должен вам сказать, мне вовсе не улыбается остаться навсегда под водой. Такие уж мы, кроты! Под землей-то мы хоть куда, а вот под водой сразу начинаем тосковать, юрр!
Фолгрим улыбнулся, показав свои острые зубы:
— Ну что ж, тогда закрой глаза, Дин, задержи дыхание и хватайся за мою лапу. Скоро будем на земле, приятель!
Чаггер извергал фонтаны воды. Тримп, которая уже более-менее пришла в себя, с тревогой следила за действиями Фурмо:
— А он точно поправится?
Командир усмехнулся и слегка надавил на живот бельчонка — изо рта у малыша вылилась очередная маленькая речка.
— С ним все будет хорошо, барышня, можешь не беспокоиться. Мне приходилось видеть малышей- землероек, которые заглатывали в два раза больше воды, и ничего этим маленьким паршивцам не было.
Приоткрыв один глаз, Чаггер тут же сердито ткнул своей крошечной лапкой в Фурмо:
— Ну ты, землеройка, если еще раз надавишь Чаггу на животик, он плюнет водой тебе в глаз!
Фурмо перевернул Чаггера вверх ногами и хорошенько потряс. Потом поставил его на задние лапы и отпустил:
— Я же говорил! Этот проказник вынослив, что твой угорь!
Динни весь вывалялся в белом песке и выглядел как призрак крота. Когда он подошел и уселся рядом с Мартином, тот не смог удержаться от смеха:
— «Отдохнем! Прогуляемся до Северного Берега! Устроим себе каникулы на все лето!» Ну как, Динни? Хорошие каникулы?
Гонфф вытащил из хвоста занозу — большую щепку от плота — и с облегчением вздохнул:
— Посмотрите на меня, друзья! Я ужасно доволен! Правда, кое-чего не хватает…
Мартин прекрасно знал, что последует дальше, поэтому не дал Гонффу договорить:
— Еды! Вот чего! Не правда ли, вечно голодный похититель супа?
Гонфф небрежно поковырял в зубах вынутой из хвоста щепкой:
— И как вы только догадались, о благородный воин? Эй, Фурмо, как у нас насчет поесть?
Один из поваров-землероек ответил за своего командира:
— Мука испорчена, зато фруктам ничего не сделалось. У нас целое озеро свежей воды. То печенье, что мы испекли сегодня утром, пропало. Думаю, надо пополнить запасы свежей еды, поискать тут, в округе.
Мартин, что называется, принял командование и теперь раздавал распоряжения:
— Так. Все, кто может, на поиски еды. Поищем на холмах и в дюнах вдоль берега. Динни, оставайся тут с Тримп и Чаггером. Отдохните, а потом посмотрите, что из останков корабля еще может нам пригодиться.
12
Тримп все еще чувствовала головокружение и легкую тошноту после пережитого под водой, но с Чаггером отдохнуть было невозможно.
— Чаггер, сейчас же выйди из воды, там глубоко!
— Ха! Чагг знает, что там глубоко, он был на дне!
— И снова там окажется, если сейчас же не выйдет! Вылезай сию же минуту!
— Оставь меня в покое! Не видишь, мы с Дином заняты?
Крот подцепил бельчонка за шкирку своим крепким когтем:
— Я как-нибудь сам справлюсь, юноша, спасибо большое. А ты слушайся госпожу Тримп и не груби!
…Лис появился как будто из воздуха! За ним стояли четверо оборванцев — маленькая банда крыс и хорьков.
Лис выглядел самым злобным из четверых. Он был явный вожак. В ушах у него болтались большие медные кольца, а тело прикрывали какие-то цветастые лохмотья. На лапе, сжимавшей остро заточенный топор, виднелись полустертые татуировки. Лис обратился к Чаггеру:
— Хахарр! Слушай старших, юноша, и не груби! Ну, ребята, чем тут можно поживиться?
Одна из четырех тварей гнусно захихикала:
— Жратвой, вот чем!
Укоризненно покачав головой, лис проворчал:
— Фу! Оставь этот жаргон, Фрибб, перед тобой благородные звери. Конечно, малость помятые, но, в общем, вполне приличные. Ведь правда, барышня?
Вся компания сразу очень не понравилась Тримп, и вожак в первую очередь, но в голосе ее не было и намека на испуг.
— Кто вы такие и что вам здесь надо? — спросила она.
Лис с наглым видом прохаживался туда-сюда и лезвием своего топора бесцеремонно ворошил съестные припасы путешественников. Наконец он выбрал себе яблоко и вытер его о свой драный рукав.
— Я мог бы задать вам тот же вопрос, моя красавица! Тримп подняла увесистый обломок плота, уцелевший после крушения:
— Я не ваша красавица, и вообще принято сначала спрашивать, прежде чем угощаться чужой едой.
Четыре приспешника лиса издевательски захихикали. Лис застыл, так и не донеся яблоко до рта, и на морде его появилась противная усмешка:
