— Парус? Ты уверен? Что это за судно?
— Оно слишком далеко, чтобы сказать точно, капитан. Но это определенно парус.
Аккла держался пока прежнего курса, ожидая приказаний капитана.
Прохаживаясь по палубе, горностай задумчиво поглаживал костяную рукоятку своего ятагана:
— Гм, значит, парус? Как далеко отсюда Острова Близнецы, Аккла?
— Мы могли бы добраться туда завтра к полудню, на всех парусах и веслах, капитан.
Горностай все еще не отрывал взгляда от далекой точки. Наконец Вилу ответил:
— Слишком быстро. Тогда мы потеряем этот корабль. Ни одно судно не может сравниться в скорости с моим, когда мы идем на веслах, да еще на всех парусах. Поставьте половину парусов, а гребцам задайте жару. Пусть те, на судне, не теряют нас из виду, и таким образом мы подойдем к Островам Близнецам завтра к ночи. Итак: курс — на северо-запад.
Красный корабль следовал новым курсом, бичи свистели на всех трех палубах. Весла поднимались и вновь погружались в воду, толкая «Пиявку» вперед. Новые рабы жалобно стонали под ударами кнута.
26
Вург поуютнее свернулся калачиком в своем гамаке. Утренний свет уже просачивался в окошко его каюты. Вург пытался не замечать его, крепче зажмурив глаза, но заткнуть уши так плотно, чтобы не слышать оглушительного дуэта корабельного кока и его помощника, он не мог. Почти вся команда уже проснулась, многие швыряли чем попало в дверь камбуза, где певцы распевали во всю глотку.
— Эй, от ваших козлиных голосов вся еда прокиснет!
— Заткнитесь наконец, прекратите издеваться над нами!
— Как будто кто прищемил лапы дюжине лягушек! Но Бью и его помощник упоенно распевали, не обращая никакого внимания на угрозы и оскорбления:
Льюк стоял у румпеля и, улыбаясь, слушал осторожные предположения команды насчет качества завтрака.
— Как ты думаешь, Кордл, то, о чем они поют, правда?
— Не знаю, приятель. Может, они просто шутят?
— Но не станут же они, в самом деле, лить туда масло для светильников и класть жир для смазки замков! Как ты думаешь, Вург?
Вург подмигнул Льюку и ответил Денно, которого, чуть что, тошнило:
— Кто знает, приятель! Старина Бью горазд на выдумки, а что до Кардо, помнишь то пересоленное рагу, что он приготовил в первый вечер? А ты что думаешь, Льюк?
Воитель с трудом сохранял серьезный вид:
— Да нет, Вург, не думаю, что Бью и Кардо так поступят с нами… Правда, я сегодня утром никак не мог найти свои сапоги…
Кок и его помощник выкатились с камбуза, таща дымящийся котел. Обычно румяная физиономия Денно стала нездорово бледной:
— Ффу-у! Не стану я есть эту гадость! Плотоядно улыбаясь, Бью зачерпнул из котла кружкой:
— Как это не станешь! И это после всех стараний, которые мы приложили, чтобы приготовить это восхитительное рагу? Знаешь что, дружище Денно, я заставлю тебя съесть это, даже если мне придется кормить тебя с ложки! Ты у меня опять станешь румяным, как роза! А ну, старина, раскрой рот пошире!
— А-а-а! Я еще слишком молод, чтобы умереть!
Команда «Сайны» надрывалась от смеха, глядя, как Бью гоняется за Денно по палубе с кружкой рагу.
— Да погоди ты, старый дуралей! Остановись на секунду и попробуй!
— Отвяжись от меня, лопоухий отравитель! Помогите! Остановите его кто-нибудь! Сделайте что- нибудь, вы, негодяи!
Бью бегал за Денно с носа на корму и с кормы на нос, рагу при этом выплескивалось из кружки, а он все уговаривал и увещевал упрямца:
— Попробуй, а то никогда не вырастешь таким большим и красивым, как я! Съешь наконец свой завтрак, будь он неладен!
Денно вскарабкался на мачту к «вороньему гнезду», а Бью полез за ним по веревочной лестнице. Когда они оба добрались до вершины, Денно вдруг завопил:
— Я вижу парус!
Бью как раз в этот момент поймал его за заднюю лапу и возликовал:
— Все! Теперь не отвертишься, дружок. Если не откроешь рот, я волью это тебе в ухо!
Льюк коротко приказал зайцу отпустить Денно:
