Дерви подошел к своему командору, оба стояли у огня, потягивая горячий бульон. Не желая показаться дурно воспитанным или нетерпеливым, Жесткий выждал некоторое время, прежде чем задал вопрос:
— Зайцев не заметили, Брог?
— Извини, друг, ни следа. Как ни старались. Так, Дерви?
— Ой, старались, уж старались! Но видели только этот дождь, мокрые скалы и время от времени синюю нечисть.
Ни следа зайцев. Руланго еще не вернулся?
Фрукч подкинула в огонь дров:
— Ну, этот вернется, когда наестся. Он любит рыбачить в дождь.
Совершенно упавшие духом зайцы слонялись по пещере, поглядывая на вход, поджидая цаплю. Наступила ночь, и появился долгожданный Руланго. Брог погладил цаплю по шее.
— Ну наконец-то ты появился. Хорошо порыбачил?
Руланго несколько раз кивнул головой. Брог пощекотал его гребешок.
— Расскажешь что-нибудь?
Птица начала рисовать клювом на гладком песке. Жесткий подошел поближе, разбираясь в рисунке.
— Это берег, это море… А вот наша гора, посмотри,
Брамвил!
Старик Брамвил присоединился к Жесткому и восхитился:
— Здорово рисует, настоящий художник! Это Саламандастрон со стороны моря, сразу можно узнать. А это… это он сам, кружит в воздухе… Ага, кружок на горе… Это оконный проем вблизи от вершины. А что это за листочки, которые он нарисовал в окне?
Жесткий всмотрелся и тоже не понял:
— Странные штуки. Не могу ничего понять.
Однако Брогало сразу и без колебаний заявил:
— Ребята, что же вы, своих ушей не видели? Это длинноухие в окошке. Хорошая птица, молодец, нашел, где Транн запер зайцев. Так?
Цапля усиленно закивала головой и проследовала в угол, где и замерла, поджав одну ногу.
Блинч рисунок не понравился. Ведь окно было так высоко! Как туда забраться?
Жесткий поскреб усы и закусил губу. Что же делать? Этот вопрос мучил зайца, и он повторил его вслух.
Троби мрачно щурился, уставившись в огонь:
— Невезуха, братцы… Проклятущий запер их чуть не в небе… Как бы, во имя страданий всех салатов, туда добраться… как туда добраться… Как добраться… добраться… браться… братцы… братцы…
Матушка Фрукч умоляюще посмотрела на сына:
— Ну скажи, что ты можешь помочь, Брог…
Командор закрыл глаза:
— Я, мамуля, попытаюсь, но не доставай, пожалуйста, свой платок и не начинай разбавлять бульон слезами, а то я не смогу ничегошеньки выдумать. Давайте хором помолчим, а я подумаю в одиночку.
Фрукч проглотила слезы. Она даже не потянулась за платком и улыбнулась Блинч:
— Не бойтесь, милая. Мой Брогушка уж что-нибудь придумает. Он вам поможет…
Все в пещере затихло. Снаружи бушевала непогода, дождь хлестал скалы, завывал ветер. Слышно было, как волны разбиваются о берег. Брогало время от времени кивал головой, как бы подтверждая свои мысли. Потом он открыл глаза:
— Да, ребята, слишком уж это высоко, верно. Нам к ним не взобраться. Но они-то смогут слезть, если им помочь. Вот так. Нам нужны веревки, хорошие веревки, длинные, много веревок. Как только у нас будут веревки, Руланго поможет доставить их наверх. И они смогут спуститься.
План был очень хорош, но Виллип, оглядевшись, заметила:
— Но у вас нет веревок. И у нас нет их. Извините, Брог, но где взять веревки?
Брогало хотел было согласиться, но вместо этого повернулся не к Виллип, а совсем в другую сторону:
— Смотрите, Руланго снова рисует.
И командор весь погрузился в рисунок цапли.
— Ох и молодец же ты, старый крылохлоп! Дерви, Колам, Собачья Брызга, пошли со мной и с Руланго! Есть работеночка!
Закутавшись в старую парусину, две синие крысы стояли вахту на носу одного из судов флотилии Унгатт-Транна в Саламандастронской бухте. Обе отфыркивались от воды, которую дождь швырял им в глаза.
— А эти, там, устроились сухо и уютненько…
— И сосут себе грог да набивают брюхо.
— Ну, может, не сосут и не набивают. Жратвы мало, а грог только для Унгатт-Транна и его прихвостней. Мы денечка через два вообще зубы на полку откинем.
— Может, и так, но все ж тепло им и сухо, спят они спокойненько и о нас, бедных, не вспоминают, промокших и голодных…
— Гу! Это что еще такое?
— Где? Я ничего не заметил.
— Там, над кормой! Здоровенная птица!
— Да ну-у! Тебе на голодные глаза всякое привидится.
— Да не привиделось мне, а видел я, точно видел!
— Ладно, давай проверим. Если что — разочек саблей, да на камбуз, с коком поделимся, брюхо набьем.
Крысы поползли к корме по скользкой палубе. Взобравшись на кормовую надстройку, они остановились и осмотрелись.
— Ну, где твоя большая-пребольшая… жирная и вкусная…
— Да была, точно была, должно быть, улетела.
— Лунатик ты. Хвост пососи, чем чушь пороть. Давно уж здесь вообще никаких птиц не осталось.
— Фу ты, ну ты! Не осталось, да? Тогда скажи мне, где бухта тонкого линя, которая лежала как раз там, где ты остановился?
— Не знаю, умник. Может, ты расскажешь?
— Расскажу. Птица ее стырила.
— А-а-а, да-а-а, она подумала сослепу, что это большущий червяк. Или макарон катушка. Надо тебе выспаться. Или пожрать. Голод тебе в голову вступил. Этот линь взял Гроддил, лис корявый транновский. Он здесь сегодня рылся.
— Не-е-е, я присягну, что была эта бухта здесь, еще когда мы заступали на вахту.
— Ладно, ладно. Ты любуйся исчезающими птицами да концами, а я с тобой на вахту больше не заступаю.
Как бы самому с тобой не исчезнуть. Смахнешь еще ненароком за борт…
Руланго сбросил последнюю веревку в воду, и ее подхватили выдры, плескавшиеся в волнах. Бесшумно они обернули вокруг туловищ девять длинных веревок и быстро направились к берегу.
Вернувшись в пещеру, Дерви повеселил товарищей, представив разговор двух вахтенных крыс, умело подражая их голосам. Брог срастил девять кусков в одну длинную веревку. Перлоу наблюдал, как на полу пещеры выросла высокая цилиндрическая бухта свернутой веревки.
— Великие Сезоны, да никому такую веревищу не поднять. Как мы ее доставим на место?
Брогало все тщательно продумал:
— Вдевятером мы ее поднимем, каждый на один кусок. Когда доберемся до горы, Руланго поднимет конец до окна и передаст зайцам. Никаких затей, план простой, но требует быстроты. Вы не беспокойтесь, мы все сделаем сами.
Медунка Жесткий возразил:
— Извини, Брог, но я иду с вами. Я поклялся своему лорду и не смогу спокойно отдыхать у костра, пока
