17
— А мне, — произнесла Эмили, — он показался очень славным человечком.
Кэролайн бросила на нее испепеляющий взгляд.
— Нет, разумеется, нет. Кроме того, это все равно бы не сработало. Кто-то должен был ему сказать.
Блондинка удивилась.
— Думаешь, эта волшебная прялка — фальшивая?
Девушки сидели в комнате Эмили. Кэролайн предоставили помещение несколько попросторнее, и в глубине души первая красавица испытывала удовлетворение. В конце концов, она же собирается стать принцессой. Только справедливо, что у нее комната больше. Но умом она понимала, насколько это мелочно, и предпочла вслух не распространяться.
— Не фальшивая, — сказала Эмили. — Просто неполная. Она не может сделать ничего, чего не можем мы. Прялка просто означает, что какой-то волшебник знал заклинание для превращения бронзы в золото. Он наложил его на прялку, чтобы ее можно было использовать, даже если волшебника нет поблизости.
Эмили сидела на кровати среди разбросанных книг. Она не пыталась заниматься. Просто ей придавало уверенности их присутствие, ощущение их солидного веса и сознание того, что в незнакомом дворце, в незнакомом городе они принадлежат лично ей.
— Прекрасно, — произнесла Кэролайн. — Если колдун знал свое дело, прялка должна работать.
— Не-а. Все равно нужны философский камень, и красная ртуть, и девственная бронза.
— Да. Точно. Ну, может, и не девственная бронза. Он сказал, что лен подойдет.
— Лен. Хм. Может, и лен. Не знаю. — Эмили протянула руку и ухватила одну из книг. С минуту она листала ее, затем ткнула пальцем в страницу. — Точно, лен. Золотистые стебли с лиловыми цветками. Это Закон Подобий.
Кэролайн расчесывала перед зеркалом волосы.
— Даже не верится, какие здесь ровные зеркала. Я никогда не видела подобного отражения. Интересно, я действительно так выгляжу?
— Что? А как еще ты можешь выглядеть?
— Ну, просто если зеркало — лучшего качества, это еще не значит, что оно дает более точное отражение. Может, это
— Если бы лицо у тебя было волнистое и бугристое, я бы тебе непременно сказала.
Кэролайн отвернулась от зеркала и уселась на кровать рядом с Эмили.
— Румпельштильцхен тоже упоминал Закон Подобий.
— Угу. Чтобы осуществить трансмутацию, исходное вещество должно быть подобно тому веществу, которое ты хочешь получить. Вот почему бронзу можно превратить в золото, а олово — нельзя.
— Так вот почему он настаивал на немоченом льне. Когда лен погружают в воду, большая часть золотистого цвета смывается.
— Наверное, имеются и другие вещи, которые можно превратить в золото при определенных обстоятельствах.
— К сожалению, нам они не известны. И что мне это дает в плане приданого? Мне по-прежнему нужно отыскать способ выйти за принца Джеффри.
— Да-а? — Эмили перекатилась на живот и поглядела на Кэролайн сквозь сложенные чашечкой ладони. — Ты окончательно остановилась на принце Джеффри?
— Он ездил со мной в королевской карете в «Бык и Барсук». Он очень мил. Я тебе говорила, что ездила в королевской карете? А еще королева сказала, что, когда я стану принцессой, у меня будут фрейлины.
— Правда? Вот здорово. А что такое фрейлины?
Кэролайн нахмурилась.
— Точно не знаю. По-моему, они вроде подружек невесты, но на постоянной основе. Ой, и я должна буду утвердить фасон их платьев. Думаю, королева Хелен права. Это же просто стыд, что они смогут надеть их только один раз!
— Принц Джеффри, — напомнила Эмили.
— Как бы то ни было, Джеффри очень славный. Я просто обожаю смотреть ему в глаза. И он очень умный. Он столько знает про деньги, и про налоги, и про всякое такое. По-моему, это хорошо. И он действительно заботится о народе. Уверена, он не пьет с ними, как Хэл, но заботится о школах, налоговых тарифах и прочих подобных вещах. Я это уважаю. Когда я стану принцессой, я тоже буду заботиться о народе и поменьше думать о себе.
— Это хорошо, — согласилась Эмили. — Поскольку я по-прежнему останусь представительницей народа.
Кэролайн нахмурилась.
— Правда, сейчас я только о себе и говорю…
— Ну, тебе не надо меняться так уж сразу. И ты пока не королева.
— Правильно. Сначала Джефф должен стать королем. Если он будет королем, он сможет жениться на ком хочет, с приданым или без.
— Это большое «если».
— Верно. Кенни тоже может стать королем.
— Ты что?! — Эмили внезапно села. — Ты же не собираешься за принца Кеннета, правда?
— Ты прекрасно знаешь почему! Он негодяй, вот почему.
— Откуда ты знаешь? Мы виделись с ним всего несколько минут.
— И он вел себя как последняя сволочь. И Хэлу он не нравится. И Джеффри тоже.
— Он очень симпатичный. Из троих братьев у Кенни больше всех шансов стать королем. И он самый красивый.
— Ну тебя! — отвернулась Эмили.
— Мне надо будет заинтересовать Кенни, но так, чтобы не рассердить Джеффа. Это непросто. Не смотри на меня так. У меня не такой уж большой выбор.
— Ты можешь просто выйти за Хэла, — напомнила ей Эмили. Или по крайней мере ей показалось, что напомнила. Где-то на полпути между мозгом и языком слова потерялись.
Кэролайн бросила на нее вопросительный взгляд.
— Что? Ты что-то сказала? Ты бормотала.
— Да? — Эмили слегка закашлялась. — Извини, что-то в горло попало. Я просто говорила… гм… ты по- прежнему можешь выйти… — Голос не слушался ее. Но она сделала над собой усилие. — Ты по-прежнему можешь выйти за Хэла.
— Это мы уже проходили, — отрезала Кэролайн.
— Неужели настолько важно, чтобы парень был красив?
— Разумеется. Ты никогда не думала о детях?
— Думала.
— Но ведь тогда тебе придется делать это с собственным мужем. Ты можешь себе представить, как просыпаться каждое утро рядом с Хэлом?
Эмили почувствовала, как у нее вспыхнули щеки, и уткнулась в книжку.
— Я как-то не задумывалась.
— А дети? Тебе, разумеется, хочется иметь красивых детей. А чтобы дети были красивые, и муж нужен красивый.
— Ты не скот разводишь!
— Я просто проявляю практичность. И я знаю, чего хочу и как этого добиться. Я хочу девочек, которые выглядели бы как я, и мальчиков, которые выглядели бы как Джефф или Кенни.
— А если девочки окажутся похожи на Кенни, а мальчики на тебя?
— Вовсе не смешно, между прочим. Почему ты снова пытаешься всучить мне Хэла? Мне казалось, ты сама к нему неравнодушна?
