голосе. – Люди, о которых я вам рассказывала, помните? Обслуживающий персонал здесь – я думаю, они с ними заодно. Увезите меня, нас с Верити и, наверное, Кейси тоже отсюда.
Она замолчала, увидев, как ее родители быстро переглянулись. В памяти живо всплыл писк предупредительного сигнала, ужасный цвет лица Кейси, разъединенная линия подачи воздуха.
– С Кейси все хорошо? – спросила она с подозрением.
Отец посмотрел на нее, и она снова заметила, как подпрыгнуло его адамово яблоко – как всегда, когда он нервничал.
– С Кейси все хорошо, – сказал он. – С ней все… хорошо.
Мать вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Отец молча сидел на стуле. Сьюзан казалось, что он хочет сказать что-то важное, но он встал и, подойдя к окну, бросил вскользь:
– Замечательный вид.
Сьюзан не могла поверить своим ушам. Ее начало колотить от ужаса. Она воскликнула:
– Папа! Они хотят забрать Верити! Ты что, мне не веришь? – Она все повышала голос и в конце перешла на крик, не задумываясь о том, что может разбудить Верити. – Папа! Во имя всего святого, ты должен забрать меня отсюда! Па-а-а-а-а-а-а-па! Послушай! Господи, пожалуйста, ПОСЛУШАЙ меня!
Открылась дверь, и вошла медсестра Дюфорс, а за ней – мать. У нее были красные глаза, будто она плакала.
Медсестра повернулась к Корриганам:
– Боюсь, в данный момент любое общение вызывает у нее только отрицательные эмоции. Может быть, стоит дать ей немного отдохнуть. Почему бы вам не приехать завтра?
Отец Сьюзан кивнул.
– Нет! – закричала Сьюзан. – Папа, мама! Не уходите, не оставляйте меня здесь! Заберите меня отсюда! Вы…
Она не могла поверить своим глазам. Родители послушно выходили из палаты. Отец на миг задержался в дверях и посмотрел на нее. В его взгляде смешались удивление, жалость и укор. И вышел.
Медсестра Дюфорс поднесла палец к губам и сказала – спокойно, как всегда:
– Сьюзан, пожалуйста, успокойтесь! Вы разбудите свою дочь!
– Послушайте, вы не понимаете, пожалуйста… – Сьюзан попыталась встать с кровати.
Медсестра мягко, но решительно удержала ее, положив руку на плечо.
– Сейчас вам и вашей дочери необходим отдых.
Сьюзан внимательно посмотрела на нее: приятное лицо, не очень красивое, но доброе; хвост темных волос, чересчур туго стянутых на затылке; по виду – лет тридцать пять. Может, эта женщина поможет ей?
– Я… мне нужно поговорить с вами наедине.
В руках у медсестры вдруг появились две таблетки и маленький бумажный стаканчик с водой.
– Сьюзан, примите это, и вы почувствуете себя гораздо лучше.
Сьюзан недоверчиво посмотрела на нее:
– А что это?
– Мягкое болеутоляющее.
Но Сьюзан решила не глотать таблетки и, поднеся их ко рту, украдкой переложила из одной руки в другую. Затем сказала:
– Я не хочу здесь оставаться. Я хочу поехать в другую клинику… или… или больницу… или домой.
Медсестра нахмурилась:
– Вы в лучшей клинике в Калифорнии. Зачем вам ехать в другую?
Сьюзан поколебалась. Поверит ли она, если рассказать ей все? Наверное, поэтому ее родители вели себя так странно – они не поверили ей, сочли сумасшедшей. Может, до них добрался Джон и убедил их, что она сошла с ума.
– Почему мне никто не принес телефон? – спросила она.
Медсестра Дюфорс улыбнулась:
– А, телефон! Сейчас я этим займусь.
Сьюзан подождала, пока она не выйдет из комнаты, затем засунула таблетки под матрас. Полюбовавшись крепко спящей Верити, она в изнеможении легла на спину, закрыла глаза и прислушалась в ожидании шагов возвращающейся медсестры Дюфорс.
63
К облегчению Джона, самолет вылетел вовремя и приземлился на двадцать минут раньше графика, в двенадцать сорок пять. Но прошел еще час с четвертью, прежде чем он во взятой напрокат машине выехал на шоссе.
Все одиннадцать часов полета он думал об одном и том же, стараясь решить, что он должен сделать по прибытии. Внутри ровно горел фитиль гнева. С чего начать: сначала убедить родителей Сьюзан, что она находится в опасности, или поехать прямо в клинику и разбираться с ситуацией прямо на месте?
Принимая во внимание то, что Дик Корриган рассказал про воздуховод, в полицию обращаться нельзя. После долгих размышлений он исключил и родителей Сьюзан. Надо поговорить со Сьюзан, услышать от нее самой, что случилось с Кейси. Сьюзан не могла причинить вред сестре. Если только…
Мысль повисла, как инверсионный след. Если только… если только Сьюзан какими-то неведомыми путями не пришла к выводу, что, осуществив убийство Кейси, она освободится от финансовых обязательств по отношению к ней, следовательно, сможет расторгнуть сделку с мистером Сароцини и оставить ребенка у себя.
В это было трудно поверить. Он слишком хорошо знал Сьюзан. Она сильная, у нее устойчивая психика. Да, по ней очень ударила смерть Фергюса Донлеви и Харви Эддисона. Ее испугал рассказ Донлеви об оккультных практиках мистера Сароцини и Ванроу. Но чтобы настолько, чтобы она сошла с ума и отправилась в Америку убивать свою сестру? Вряд ли.
Погода была хорошей. Было настолько тепло, что Джон включил кондиционер. Подъезжая к белым дорическим колоннам на въезде на территорию клиники «Кипарисовые сады», Джон сбросил скорость, затем свернул в сторону, чтобы получше познакомиться с местностью. Ворота были открыты. Не было видно никаких признаков того, что новые владельцы клиники поставили дополнительную охрану. Дождевальные установки разбрызгивали воду над газонами. По посыпанной стружкой тропе садовник-латиноамериканец катил тачку со срезанными ветками.
За территорией клиники дорога уходила в сторону каньона. Джон проехал еще четверть мили, развернул машину – синий «шевроле», заглушил двигатель и закурил сигарету, собираясь с мыслями. Несмотря на долгий полет, он чувствовал себя удивительно хорошо, наверное, из-за того, что мало ел и не пил алкоголь.
Полгода назад Ферн-банк купил клинику.
Дику и Гейл Корриган сказали, что Сьюзан убила Кейси, но они не будут давать делу ход.
«Они пошли ей навстречу, Джон. Они… директор говорил с нами. Им не нужен скандал… мы так понимаем… мы так понимаем, скандал им выгоден еще меньше, чем нам».
Может, им и правда не нужен скандал. Но мистер Сароцини прослушивал их дом и следил за ними… как долго? С тех пор, как они въехали? Он знал, что Сьюзан не хотела отдавать ребенка. И мог ложно обвинить ее, для подстраховки. Вряд ли удастся выиграть дело в суде, когда на тебе висит обвинение в убийстве.
Джон спохватился, не слишком ли его версия притянута за уши, но рассудил, что там, где дело касается мистера Сароцини, ни одно предположение не покажется чересчур невероятным.
Когда Сьюзан проснулась, в комнате находился мистер Сароцини. Он сидел рядом с постелью и с
