Рори подался вперед в кресле, протянув свою чашку Фиви, чтобы та наполнила ее.
– Это камешек в мой огород? Или из-за моего происхождения?
Его вопрос был резким, если не сказать хуже. Энн отставила свою чашку и, сжав челюсти, взяла бисквит с сыром с тарелки.
– Разумеется, нет. Это просто наблюдение выскочки-колониста.
Мак-Дональд мрачно пожал плечами.
– Да, выскочки – очень верное слово, – он обращался к женщинам, которые смотрели на них как загипнотизированные. – О чем только думала Белла? Как могла она даже помыслить о том, чтобы отдать половину Данрэйвена кому-то, кто не знает и не любит Шотландию? – В его речи снова прорезался шотландский акцент. Он повернулся к Энн: – Почему вы приехали в страну, ничего о ней не зная? Бьюсь об заклад, вы не сможете назвать ни одного значительного вклада Шотландии в мировую культуру.
– Я не совсем тупица, – возразила Энн, к которой внезапно вернулось чувство юмора. – Я знаю, что Шотландия дала нам знаменитый алкогольный напиток и гольф. Да, еще скотч.
– Скотч? – фыркнул Рори. – Вы сказали – скотч?
– А самый ценный вклад, – продолжала Энн, сладко улыбаясь, – это Шон Коннери.
– Боже правый, да вы сошли с ума! – воскликнул Рори. – Я говорю о таких вещах, как паровая машина, пенициллин, телевидение, анестезия. Не говоря уже о поэзии Роберта Бернса.
– Не мучь себя, Рори, – предупредила его Фиви. – У девочки мало шансов выиграть у тебя.
– Ладно, я погорячился, – он обернулся к Энн, – но черт возьми, вы умеете довести человека до белого каления!
К собственному удивлению, Энн громко рассмеялась, отчего Рори побагровел. Прижав руку к губам, чтобы сдержать смех, она вскочила на ноги, намереваясь оправдаться. Этот человек был, несомненно, шовинистом, но у нее манеры лучше, чем то, что она показала гостям. Она не хотела втравить его в такой разговор.
В тот момент, когда Энн вскочила, Фиви наклонилась через столик, чтобы подать Рори полную чашку. Энн задела ее рукой, и чашка взлетела в воздух. Все ее содержимое выплеснулось Рори на колени, и он вскочил с воплем ярости.
– Смотрите, что вы наделали! – воскликнула вдруг Энн.
– Что я наделал? – взревел Рори. – Дьявол, это же вы вскочили!
– Я не хотела. Это вышло случайно…
Рори принялся вытирать свои джинсы салфеткой.
– Кажется, везде, где вы появляетесь, случаются неприятности!
– Это не так!
– Я пойду переоденусь и отправлюсь снова работать, – мрачно проговорил Рори.
– Как вам угодно… – ответила Энн, отступив в сторону.
Рори наскоро попрощался с подругами Беллы и покинул комнату.
– Прошу прощения, сударыни, – сказала Энн, опускаясь в свое кресло. – Надеюсь, я не испортила наше чаепитие.
– Чепуха. Мы прекрасно провели время, – заявила Брайди.
Энн вздохнула и прикрыла глаза, но не прежде, чем увидела, как обе женщины обменялись заговорщицкими улыбками.
Немного позже, когда гостьи ушли, Энн стояла у окна в гостиной, глядя во двор, где Рори и его работник возились с трактором. Почувствовав, что Фиви стоит сзади, Энн показала на Рори и сказала:
– Я, наверное, не слишком-то нравлюсь этому человеку?
– Этот человек боится, – спокойно ответила Фиви. Энн удивилась, а она продолжала: – Как бы вам понравилось, если бы то, что принадлежало вашей семье столетиями, могло не перейти к следующим поколениям? – Старая домоправительница вздохнула и покачала головой. – Рори много взвалил на свои плечи, девочка, так что простите, если иногда он забывает, как это – смеяться.
– Но то, что дела Данрэйвена плохи, вовсе не его вина!
– Может, и не его, но он за них отвечает. Это часть его наследия, а он – Мак-Дональд.
– Почему он жертвует своим счастьем и правом прожить жизнь так, как он хочет, ради этого наследия? Это какое-то средневековье.
– Да нет. Рори не может поступить иначе.
– Трудно жалеть его за это, не правда ли? – вздохнула Энн.
Фиви склонила голову набок и окинула Энн взглядом своих ярких карих глаз.
– Меньше всего, Энн Форрестер, лэрду нужна ваша жалость. Он выбрал эту дорогу с первого дня, как поселился здесь после того, как его родители погибли при крушении поезда. Жалость – это то слово, которого вам лучше не произносить в его присутствии.
Энн кивнула.
– Да, я постараюсь запомнить это.
Она снова взглянула в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рори от всего сердца пнул колесо трактора. Очевидно, это «чудо техники» сопротивлялось попыткам его починить, или просто стало несчастной жертвой гнева Рори, направленного против нее. Так или иначе, она ничего не могла с этим поделать, и, извинившись перед Фиви, Энн отправилась в библиотеку, чтобы позвонить.
С тех пор, как она узнала об условиях завещания Беллы, Энн откладывала звонок своему начальнику с просьбой о продлении отпуска. Но первая неделя из двух, отпущенных ей, уже была на исходе, и она не могла тянуть дольше. Мистеру Квесту это не понравится, но что он сделает – выгонит ее?
Через десять минут она сидела возле телефона, и зеркало времен королевы Анны отражало ее потрясенное лицо. Миллард Квест уволил ее! Владелец «Квест Риэлти» узнал о свалившемся на нее наследстве, и, сочтя, что работа ей больше не нужна, предложил ее другому человеку. Когда Энн выразила слабый протест, мистер Квест напомнил ей, что она теперь миллионерша и что эгоистично с ее стороны лишать работы человека, отягощенного семьей.
Миллионерша? Может, и так… по крайней мере, так может стать, если она выдержит до октября. Но она никак не могла привыкнуть к этому.
Она посмотрела в зеркало. Совсем непохожа на богатую женщину. И совершенно не чувствует себя таковой. Энн положила руки ладонями вниз на стол перед собой. Руки уж точно не были руками богатой наследницы – с короткими ногтями и без всяких украшений. Руки должны быть ухожены, наманикюрены, унизаны дорогими кольцами. Но Энн не слишком любила драгоценности и длинные алые ногти. Может быть, она не принадлежит к типу богатых женщин.
Ну нет, всем нужны деньги – кто сказал, что она не достойна этого? Просто потому, что она не испытывает желания покупать яхты и бриллианты? Постепенно Энн стала привыкать к мысли, что теперь у нее нет финансовых проблем.
Поддавшись импульсу, она снова взялась за телефон, на этот раз набрав номер родителей. Это было начало – трансатлантические звонки очень дороги.
Дома было уже довольно поздно, и она застала родителей за приготовлением ленча. Когда миссис Форрестер поняла, что это звонит Энн, она радостно вскрикнула и велела мужу взять вторую трубку. По- прежнему пытаясь войти в образ богатой наследницы, Энн легко заговорила о своем увольнении из «Квест Риэлти», уверяя мать, что ничего страшного не произошло. Затем она рассказала о событиях последних двух дней, особенно о собачьих испытаниях и чаепитии с подругами Беллы. Ответила на расспросы отца о погоде и матери – о жизни в замке.
– Все очень любезны со мной, – подвела она итог, когда вопросы дошли до отношения к ней лэрда и его домочадцев. Не было смысла беспокоить их действительным положением событий.
– Вообрази, Энни, – сказала мать, когда все темы для разговоров исчерпались. – Мы с папой устраиваем встречу школьных друзей. Двое моих подруг по колледжу со своими мужьями приезжают погостить у нас.
– О, это здорово. Вы, должно быть, хотите повидать бывших одноклассников.
– Я очень хочу, но для этого собираюсь привести дом в порядок. Нужно почистить ковры, и я хочу перекрасить свободную спальню. «Мебель Бэйлесс» устраивает на следующей неделе большую распродажу, так что я попробую найти там…
