думал.
— Но, наверное, когда ты говорил о воде, то имел в виду вот такое наводнение? И о деревенской лужайке тоже, думаю, говорил в переносном смысле.
— Конечно же. — Маркус крепко поцеловал Ру, затем разжал объятья. — А теперь, дорогая, нам лучше отправиться в путь — пока стоит хорошая погода.
— Да, надо ехать. — Ру взглянула на часы. — Через два часа, — медленно промолвила она, — должна была начаться брачная церемония. Сейчас я бы готовилась, делала прическу.
— Да, останься Джон с тобой, ты бы вышла за него замуж. — Маркус нахмурился. — Почему же он все-таки отправился в поместье? Я хочу сказать, почему перед самой свадьбой? Ты что-то говорила про какие-то дела и встречу со мной.
— Джон сказал, что возникла некая проблема, но не уточнил какая именно. А у тебя, мол, не хватает опыта, и ты не сможешь с ней справиться.
— Интересно, а как он собирался обсуждать со мной эту проблему? Если не считать той почтовой открытки, которую я тебе показывал, я не имел от него известий полгода, а то и больше. И ничего не знал о твоем существовании.
— А я отправила тебе приглашение на свадьбу.
— Куда ты его отправила?
— В Голден Лод… Ох! — Ру вскинула ладонь к губам, глаза ее расширились от удивления. — А Джон знал, что тебя нет в поместье?
— Наверняка знал, ведь я же говорил ему, что уезжаю надолго. И пока не получил его открытку, считал, что он находится в поместье. Вот в этом весь Джон! Ему захотелось провести полгода на побережье, и его не остановила такая мелочь, как мое отсутствие в поместье и вообще в стране. Он просто свалил все дела на Слейтера, которому, похоже, это надоело.
— Но Джон действительно сказал, что намерен что-то обсудить с тобой. Я так и поняла, что он собирался встретиться с тобой именно в поместье.
Маркус покачал головой.
— Это какая-то загадка, и мы не решим ее, оставаясь здесь. — Он повернулся к «лендроверу». — Забирайся в машину. Нет, обожди, сначала…
Маркус обнял Ру за талию, притянул к себе, наклонился и поцеловал ее в шею. Он почувствовал, как участилось дыхание Ру, и закрыл глаза, а она, осторожно убрав его ладони со своей талии, просунула их под свои пуловер и блузку. Ладони Маркуса нежно коснулись ее грудей, пальцы ощутили набухшие соски. В этот момент ему показалось, что у Ру перехватило дыхание, и он замер, но она покачала головой:
— Не останавливайся, мне так приятно.
Но Маркус, пересилив себя, разжал объятья.
— Быстро забирайся в машину, пока я не повалил тебя прямо в грязь! — приказал он и подтолкнул Ру к сидению.
Двигатель «лендровера» завелся без особых проблем, и Маркус медленно повел машину по старой дороге на Джимбалу. Ехать было тяжело, но, похоже, поверхность дороги под слоем грязи была твердой.
Ру сидела, сцепив руки на коленях, и молчала. Маркус заметил, что она сняла кольцо, подаренное Джоном, и это его обрадовало. Интересно, что она сделала с кольцом? Маркус никогда не видел этого кольца у матери, и слава Богу, что у Джона хватило деликатности не воспользоваться дважды одним и тем же обручальным кольцом. Когда мать выходила замуж за Джона, свое первое обручальное кольцо — фамильную драгоценность семьи Пенмаррик — она подарила сыну, поскольку тоже не захотела воспользоваться им дважды. А через несколько лет Маркус переделал это кольцо в серьгу. Может, снова переделать его в кольцо — для Ру? — подумал он.
— Эта дорога идет на вершину холма? — нарушила молчание Ру.
— Нет, она огибает и этот, и другие холмы. Если не ошибаюсь, скоро нам придется сворачивать…
«Лендровер» вильнул вправо. Маркус машинально выровнял машину, но для этого неожиданно потребовалось огромное усилие. Возможно, что-то случилось с рулевым управлением, а может, просто попалась слишком глубокая рытвина. Оставалось только надеяться, что с машиной все в порядке, потому что, сломайся она здесь, они окажутся в сложной ситуации. Конечно, можно будет вызвать помощь по радио, но сейчас многие нуждаются в помощи, и неизвестно, когда у спасателей дойдет очередь до них. Но «лендровер» больше не вилял: значит, все дело в плохой дороге.
Начался продолжительный пологий подъем. Маркус знал, что он будет продолжаться до середины холма, а затем дорога пойдет вниз и повернет в направлении Голден Лод. На повороте могла возникнуть проблема. Там имелся бревенчатый мост через небольшой, но опасный овраг, и если снова пойдет дождь, настил будет очень скользким.
Однако безоблачное голубое небо не предвещало дождя, светило солнце, от земли и деревьев поднимался пар. В воздухе стоял пьянящий запах листвы, вселявший оптимизм.
Маркус бросил взгляд на Ру, и что-то в ее позе насторожило его. Руки ее расслабленно лежали на коленях, но пальцы левой руки теребили безымянный палец правой, как будто вращали отсутствующее кольцо. Невинный вроде бы жест, но он разозлил Маркуса.
— Ты снова думаешь о Джоне? — возмутился он.
— Вовсе нет.
От напряжения у Маркуса начали ныть кисти рук, глаза застелила пелена. Наверное, сказывалась накопленная усталость. Он находился за рулем более двух дней, которые можно было приравнять к трем дням, поскольку за все время он ни разу как следует не выспался, а в поездку отправился после длительного перелета, посидев до этого в тюрьме на Сулавеси. Нельзя сказать, что тюрьма напугала его, но здорово истрепала нервы.
Встреча с Ру, о которой он не знал ничего, кроме того, что через нее можно связаться с Джоном, вызвала в Маркусе сумасшедшую вспышку эмоций. Ее вчерашние и сегодняшние слова вселили в него надежду, и вот сейчас, похоже, он снова беспомощно скатывается в пучину неопределенности. Ру, его любовь, его надежда на будущее снова ускользает от него, как солнце скрывается за тучу.
— Ты снова крутишь это проклятое кольцо, — хриплым голосом промолвил Маркус.
— Да я сняла его.
— И все же продолжаешь крутить, будто оно у тебя на пальце.
В его голосе слышались резкие нотки, и Ру посмотрела на него с изумлением. Да, нервы у меня явно ни к черту, подумал Маркус. Ничего, приняв горячую ванну и поспав в нормальной постели, он тут же придет в себя. И, возможно, ему удастся это сделать уже сегодня…
— Проклятье! — воскликнул Маркус, резко объезжая валявшийся на дороге камень. Он услышал, как Ру вскрикнула от страха, и попытался оправдаться: — Если бы я не объехал этот камень, он бы пробил нам днище.
— А мы не можем ехать помедленнее? — тихо спросила Ру.
— Можем, конечно. Если решим умереть с голода в дороге…
В этот момент «лендровер» тряхнуло, и Маркус слегка прикусил язык. Внезапно набежали тучи и пошел дождь, ехать стало значительно труднее. Иногда Маркусу удавалось объезжать рытвины, иногда приходилось максимально снижать скорость, перебираясь через них. Такая езда чрезвычайно выматывала, и когда на очередном повороте возникла куча грязи, он затормозил более резко, чем намеревался. «Лендровер» пошел юзом, потом замер, а Ру снова вскрикнула и вцепилась пальцами в сидение.
Маркус глубоко вздохнул, разжал пальцы, сжимавшие рулевое колесо, и заглушил двигатель.
— Похоже, мы приехали, — промолвил он в наступившей тишине. — Думаю, дальше нам не пробраться.
— Машина здесь не пройдет? Но, по-моему, дорога тут не намного хуже той, где мы проехали.
Маркус показал Ру покрасневшие ладони и поморщился от боли. Она молча взяла их в свои ладони и принялась тихонько массировать большими пальцами.
— Тебе так лучше? — спросила Ру.
— Нет, — честно признался Маркус. — И не станет лучше, пока мы не окажемся в безопасном месте и не выспимся как следует. — Он попытался улыбнуться. — Придется торчать здесь, а может, даже и
