солнцезащитным кремом, – сказал малышу Алексис.
Ники пулей вылетел с террасы.
– Не забудь почистить зубы, – крикнула ему вслед Райанна.
– Угу! – откликнулся Ники и помчался в дом. Райанна подняла глаза и столкнулась с бесстрастным взглядом Алексиса Петракиса.
– Я бы хотел поговорить с тобой… в кабинете, – сказал мужчина.
Что на этот раз? Какие еще обвинения он собирается бросить мне в лицо? Чем пригрозить?
Райанна собрала волю в кулак и осторожно встала с кресла. Алексис провел женщину в комнату, в которую она никогда прежде не заходила, и вполне понятно, почему: это было его обособленное, неприкосновенное жизненное пространство. Сверкающий компьютер занимал главенствующее положение посреди огромного письменного стола, на краю которого лежала темно-бордовая кожаная папка.
Райанной овладело дурное предчувствие.
– Садись, – предложил Алексис. Интересно, это такая особая тактика – разыгрывать из себя властелина?
Нет, он не запугает меня. Ни за что.
– У меня есть предложение…
Мужчина открыл папку. Внутри лежал какой-то документ, а сверху – небольшой листок бумаги.
– Я готов, – бесстрастно произнес Алексис Петракис, – предложить тебе двадцать миллионов фунтов стерлингов в обмен на право единоличной опеки над моим сыном. Если ты согласишься, то станешь очень богатой женщиной. Тем не менее твоя свобода действий будет несколько ограничена. Данный контракт запрещает тебе вступать в контакт с прессой, и все ваши встречи с Ники будут проходить под наблюдением – или лично моим, или моих людей. Сумму в двадцать миллионов фунтов тебе передадут в виде ценных бумаг. Проценты от дохода можешь использовать по своему усмотрению, а основной капитал станет твоим по достижении Ники совершеннолетия. Такая договоренность позволит тебе вести роскошную жизнь, а Ники при этом будет гарантировано постоянное присутствие матери в его жизни.
Алексис сделал паузу. Когда он продолжил, его голос звучал по-прежнему сухо, по-деловому, словно он говорил о совершенно обыденных вещах.
– Вот этот документ… – мужчина кивнул на лежащую перед ним папку. – Ты вправе не торопясь, досконально изучить его. Кроме того, я готов немедленно выписать первый чек в благодарность за твое сотрудничество. Сумму в два миллиона фунтов можешь получить прямо сейчас.
– Можно взглянуть? – спокойно спросила Райанна.
Алексис с каменным лицом протянул женщине папку.
Райанна рассмотрела чек, отложила его в сторону, взяла бумаги, пролистала их…
Потом сложила договор и чек в стопку и резким движением разорвала на мелкие кусочки, которые разбросала по сверкающей полированной поверхности стола.
– Мой сын не продается! Не про-да-ет-ся! И если ты когда-нибудь снова предложишь мне что-нибудь в этом роде… Ты чудовище, – с ненавистью выдохнула она. – Опасное омерзительное чудовище. Ты ни перед чем не остановишься.
Райанна, спотыкаясь, пошла к двери и схватилась за ручку, чтобы не упасть. Невероятная, непереносимая тяжесть навалилась на нее. Она едва могла дышать.
О господи, предложить ей деньги за собственного сына!..
Рыдания подступили к горлу Райанны.
Нет, только не здесь, не сейчас, не на глазах у этого человека…
Она прислонилась к двери, дрожа от охватившей ее слабости.
Алексис бросился к ней.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я не позволю ему, не позволю… Райанна отшатнулась от мужчины, словно от прокаженного.
– Не прикасайся ко мне! – хрипло выкрикнула она и с силой оттолкнула его руку, одновременно пытаясь открыть дверь. Она чувствовала себя загнанным зверем – несчастной антилопой, которую хочет разорвать, сожрать, уничтожить беспощадный леопард.
– Отстань от меня! Отстань! – в истерике кричала женщина.
Алексис замер. Противоречивые чувства переполняли его душу, но у него не было времени их анализировать. Мужчина видел, что Райанна еле держится на ногах. Он схватил телефон, набрал внутренний номер, что-то бросил в трубку на греческом и повернулся к Райанне.
– Сиделка сейчас будет здесь, она поможет тебе. Если отойдешь от двери, она сможет войти. Я-я не трону тебя.
Грудь Райанны судорожно вздымалась, сотрясаемая бурными рыданиями.
– Пожалуйста, впусти ее.
Райанна отодвинулась. Мисс Томпсон немедленно взяла ситуацию под контроль – она быстро вывела всхлипывающую Райанну в коридор, бросив осуждающий взгляд на растерянного Алексиса.
Мужчина закрыл за ними дверь, тяжелой походкой подошел к письменному столу и опустился на стул. Он долго сидел не двигаясь и неотрывно смотрел на обрывки документа и отвергнутого чека.
Они больше не понадобятся.
– Где Ники? – встревоженно спросила Райанна.
– Кэрен читает ему. Он в полном порядке, просто сейчас отдыхает, – спокойно ответила сиделка.
Райанна устало закрыла глаза. Ее переполняли страх и отвращение к человеку, который мог пасть так низко, чтобы пытаться купить собственного ребенка.
Я должна выбраться отсюда!
Райанна затравленно взглянула на медленно отворившуюся дверь спальни. В комнату вошел Алексис Петракис.
– Мисс Томпсон, я хотел бы остаться наедине с вашей пациенткой, если позволите.
Сиделка встала и пристально посмотрела на своего хозяина.
– Мисс Дэвьюс нельзя расстраивать, – сурово заявила она одному из богатейших людей Греции.
– Не буду.
Мисс Томпсон кивнула и направилась к выходу. Когда дверь за ней закрылась, Райанна невольно вжалась в поддерживающие ее спину подушки.
Что он собирается делать? Господи, сколько еще я смогу вынести?
Алексис стоял у кровати и внимательно смотрел на лежащую на ней женщину.
Райанна почувствовала, что ее пробирает нервная дрожь. Алексис молчал, как ей показалось, целую вечность.
– Похоже, – наконец произнес он с усилием, – что я в тебе ошибся. Не во всем, – добавил Алексис, и в этих словах Райанна услышала нотку жесткого осуждения, которая была так хорошо ей знакома, – но в одной очень существенной области. Похоже, ты действительно переживаешь за Ники. Я считал, что ты всего лишь притворяешься заботливой матерью, пытаясь набить себе цену, предстать передо мной в лучшем свете… Чтобы побольше заработать.
Его голос звучал совершенно бесстрастно, и Райанна почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
– Но ты отказалась от двадцати двух миллионов фунтов. И это настолько убедительно, что я готов… пересмотреть свое мнение. Я хочу… – Алексис запнулся, – наладить с тобой отношения. Ники ни к чему знать, что его родители находятся в состоянии войны друг с другом. Это причинит малышу слишком много горя. Нам надо прийти к примирению… во имя него, – темные бесстрастные глаза напряженно буравили Райанну. – Каковы бы ни были наши истинные чувства друг к другу, они не должны касаться Ники. Вот на этих условиях я готов сделать первый шаг к сближению.
На лице Райанны застыла гримаса враждебности.
– С этого момента, – продолжил Алексис, – твоя главная задача – быстрее поправиться, а моя – продолжать узнавать своего сына. Это также даст нам возможность привыкнуть друг к другу. Я был бы признателен, если бы ты со своей стороны приложила соответствующие усилия. Требуется всего лишь обычная любезность…
