– Единственное, чем ты можешь загладить свою вину, – это завтра пообедать со мной.
– Завтра? – Кэт почувствовала волнение.
– Я тут, в Суссексе. Ты свободна?
Она сглотнула.
– Придется отменить свидание с Томом Крузом.
– Заеду за тобой около половины восьмого. Где ты будешь в это время?
Кэт дала ему адрес, повесила трубку и вдруг поняла, что не может сосредоточиться – все еще продолжает думать о Патрике. Об его крепком теле, теплых зеленых глазах, мужественном лице, коротких каштановых волосах и осанке, которая делала его похожим на военного. Она улыбнулась, потом вспомнила открытый гроб, вскрытие.
Ногти Салли Дональдсон.
Она набрала номер больницы и в пятый раз попросила телефонистку соединить с Брайаном Мэрривейлом, главным администратором.
И снова короткие гудки. Кэт в раздражении повесила трубку и уставилась на экран дисплея. На нее смотрела ее собственная статья – яркие буквы на черном фоне. Секундная стрелка на больших круглых часах на колонне справа беззвучно скользила по циферблату. Десять минут первого. Репортеры, редакторы, их заместители, обозреватели начинали подниматься из-за своих столов, потягиваясь, разминая затекшие члены. Некоторые отправлялись перекусить. До того как все отправятся по домам, выйдет еще четыре выпуска, но утренняя суматоха уже позади, и рабочий день идет к завершению.
Одновременно зазвонили два телефона. Справа яростно барабанил по клавиатуре один из криминальных хроникеров.
Кэт нажала клавишу, и дисплей был приведен в действие. Она набрала свой шифр.
«Репекс / Кэт/ Город – Похороны. Докладная записка Джефу Фоксу. Жду дальнейших комментариев от представителя клиники. Позднее попытаюсь отыскать медиков, связанных с этим делом, и взять у них интервью.
Кроме того, ожидаю звонка Британского музея и библиотеки Британской медицинской ассоциации относительно последних случаев захоронения живых людей в нашей стране и за рубежом.
Сегодня (во вторник) официальные представители клиники заявили, что расследование будет проведено немедленно…»
Кэт остановилась, перевернула назад страницу блокнота со стенографическими записями, стерла последнюю строку и начала заново.
«Заместитель администратора клиники Дерек Гоулд сообщил, что они не могут делать никаких заявлений до тех пор, пока не получат результаты вскрытия, и в настоящее время не планируют пересмотра процедуры выдачи свидетельства о смерти.
Мистер Уоррен Денем, тридцати шести лет, гробовщик из похоронного бюро „Долби и сын“, который нес покров на похоронах, сказал, что, когда они выгружали гроб из катафалка, ему показалось, будто он слышит в гробу какие-то звуки, но не придал этому значения. (Надеюсь переговорить с ним позднее сегодня.)
(Пытаюсь взять интервью у мужа С.Д. Нанесу ему визит в полдень.)
Необходимо выяснить, почему не было произведено вскрытие сразу после смерти, – свяжусь с отвечающим за это медперсоналом».
Телефон снова зазвонил. Это был Джеф Фокс, редактор отдела новостей.
– Кэт, на шоссе А-27 рядом с Поулгейтом автомобильная катастрофа. Один погибший, а может быть, двое. Отправляйся туда как можно скорее и с фотографом.
– Послушайте, не могли бы вы послать туда кого-нибудь другого? У меня полно хлопот с этим похоронным делом. Я посылаю вам служебную записку.
– Прости, но тебе придется вернуться к этому попозже.
Кэт почувствовала приступ гнева, но сдержалась: пока что она еще новичок, ей нужно произвести хорошее впечатление, стараться быть полезной. Поездка в Поулгейт – это добрых полчаса в одну сторону, но, если повезет, она сможет вернуться назад к двум. Кэт встала, схватила плащ и пошла к фотографам.
Эдди Бикс был занят – он помогал ассистентке в темной комнате устранять погрехи в экспозиции, и с ней послали Денниса Ригби, невысокого толстого человека, курящего трубку, которому недавно перевалило за шестьдесят. Он проработал в газете сорок один год и считал само собой разумеющимся, что Кэт разделяет его одержимость крикетом.
Кэт посмотрела несколько крикетных матчей, но энтузиасткой не стала, игра показалась ей однообразной и скучной, однако временами она чувствовала себя виноватой, будто у нее был долг перед новой родиной стать страстной поклонницей национальных видов спорта.
– Я хочу сказать, что Айан Бодем переживает тяжелые времена. Люди не ценят, насколько хорошо он… – Ригби был плохим водителем, машину вел медленно и беспрерывно болтал, затягиваясь трубкой. Кэт кивала, издавала одобрительное «угу» в надлежащих местах и боролась с комом в желудке, который всегда появлялся у нее по пути на место происшествия.
Маленькая «тойота» врезалась в фургон и перевернулась, ей в бок влетел «ягуар», ехавший в противоположном направлении. Из «тойоты» уже вытащили женщину и отправили в больницу. Полицейский сказал, что она не выживет. Пожарные пытались высвободить мужчину. Повсюду разлетелись обломки. По дороге змеей извивались пожарные шланги. Среди покореженного металла и разбитого стекла лежал раскрытый чемодан, валялась ночная рубашка, сумка с умывальными принадлежностями, кожаные шлепанцы, одна зеленая лакированная туфелька и синяя расческа. Машины объезжали дорожный знак «ПОЛИЦИЯ. СБАВЬТЕ СКОРОСТЬ. АВАРИЯ», пассажиры с любопытством таращились на происшествие.
Кэт стало не по себе. Заднее стекло автомобиля сохранилось, на нем губной помадой было написано: «МОЛОДОЖЕНЫ». К заднему бамперу были привязаны две консервные банки.
Ошеломленный водитель фургона давал показания полицейским на заднем сиденье полицейской машины. Водитель «ягуара» находился в шоке и уже был отправлен в больницу.
Кэт записала в блокнот название больницы: «Центральная клиника района Истбурн». Насколько было известно полиции, парочка в «тойоте» ехала из Лондона. Ригби фотографировал, держась на расстоянии, стараясь, чтобы в кадр не попал умирающий или уже мертвый мужчина за рулем, он приседал, припадал к земле, вытягиваясь во весь рост, каждые несколько секунд его фотоаппарат издавал противное щелканье.
Кэт заметила свадебный подарок: красиво упакованный в белую бумагу и перевязанный голубой ленточкой, он лежал на поросшей травой обочине. С него безвольно свисала карточка. «На месте Ригби, – подумала она, – я бы сфотографировала только это, и ничего больше».
Джеф Фокс с чашкой кофе в руке вышел на лестничную площадку как раз в тот момент, когда Кэт и Ригби вернулись обратно.
– Ну как? – спросил он.
– Ужасно, – сказала Кэт. – Парочка ехала проводить медовый месяц.
Ригби направился к себе, а Кэт придержала дверь для Фокса.
– Звучит многообещающе. Сколько погибших? – спросил он.
– Двое.
– Местные?
– Нет, из северного Лондона.
Фокс скривился:
– Раненые?
– Один, легко, откуда-то из-под Истбурна.
– Подумай, как это преподнести. За последнюю неделю автокатастроф было немного. Может быть,
