особую ненависть питает к женщинам-репортерам. Когда он беседовал с ней при приеме на работу, она этого не почувствовала, зато хорошо ощутила сейчас. Он разозлился так, что на скулах у него заиграли желваки.
– Мы – газета семейная, Кэт. А не какая-то грязная бульварная воскресная газетенка. Мы – люди ответственные. Нам не нужна такая ерунда.
– Ерунда? – В голосе Кэт появились предательские писклявые нотки. – Это леденящая душу история. Об этом просто нельзя не писать.
Брент покачал головой:
– Слишком грустно, даже окажись это правдой.
На мгновение Кэт онемела и в удивлении уставилась на главного редактора:
– Я… я не понимаю. Описывать автомобильные катастрофы – это да, но нечто подобное… Я только что вернулась с места происшествия. Погибло двое молодоженов. Не думаю, что это подходит для спокойного семейного чтения, а эти… распрекрасные фотографии – и того меньше.
– Описывая автокатастрофы, мы спасаем жизнь других.
– Ну да, говорите! Вы же сами в это не верите. – Кэт всплеснула руками.
Брент вытащил из пачки еще одну сигарету.
– Меня уже тошнит от полиции. Правда тошнит. За ширму не допускается ни один репортер. Ты действительно туда проникла или же купила у кого-нибудь эту информацию?
– Быть там, где не полагается, – моя профессия.
– Только если это не связано с нарушением журналистской этики и не подвергает риску наши добрые отношения с полицией. – Брент сунул сигарету в рот и прикурил.
– У нас никогда не было добрых отношений с полицией. Она никогда нам не помогает.
Брент пожал плечами и откинулся на спинку стула. Он передвинул сигарету в центр рта и зажал ее зубами.
– Ты можешь подтвердить эти россказни? Добыть доказательства?
– Именно над этим я теперь и работаю. Я хочу сказать, что видела эту женщину собственными глазами, дважды. Ассистентка из морга сказала мне, что она была удивлена, почему не сделали вскрытие сразу после смерти. Я полагаю, за этим стоит большая халатность. Прошлой ночью там был лечащий врач. Представитель коронера. Служащая санитарно-эпидемиологической службы.
– И ты у них спросила, согласны ли они с тобой?
– Нет. Я собираюсь поговорить с ними сегодня.
Брент вынул сигарету изо рта. Теперь он держал ее словно бумажный дротик.
– Ты это приняла так близко к сердцу, потому что женщина.
Кэт постаралась не повышать голос.
– Меня послал на этот репортаж редактор отдела новостей, и я этот репортаж сделала. Я ничего не выдумала. И не нужно быть экспертом по эксгумации, чтобы понять, что женщина пыталась выбраться. Это так и было. Кто-то проявил серьезную халатность. Эта женщина была жива, когда ее положили в гроб, и я думаю, кое-кто старается все замять. Спустить дело на тормозах.
– И какие у тебя есть доказательства?
Через отверстия между полосками жалюзи позади Терри Брента Кэт увидела, что на здании напротив работает мойщик окон.
Ногти.
Она опустила глаза, решив промолчать: ей никому не хотелось об этом рассказывать. Кэт послушала шипение отопительной системы, потом снова посмотрела на Брента.
Губы главного редактора превратились в ровную линию. Он сбросил пепел с кончика сигареты.
– Мы можем снова взяться за это дело, когда проведут расследование.
– Но сейчас мы идем по горячим следам! Я могу добыть сенсационную информацию, если вы дадите мне шанс.
– Расследование закончится через несколько недель. Мы сделаем об этом репортаж. И достаточно. Ты мне понадобишься завтра на судебном процессе по делу Хартли Бриггса.
– Что такое?
– Изнасилование детей по кругу – секта сатанистов.
– И вы считаете это нормальным – писать об изнасиловании малолетних и поклонниках дьявола, а не о людях, погребенных заживо?
– Это отвечает интересам общественности. Родителям следует знать о подобных вещах.
– А знать, что тебя могут похоронить заживо, – это не в интересах общественности?
Один из ранних выпусков «Новостей» лежал, сложенный, поверх стопки на столе Брента. Он пробежал страницу глазами и прочел вслух:
– «Миссис Элинор Кнотт, которая живет рядом с кладбищем, сказала: „Я слышала слабые стоны, когда проходила через кладбище днем в пятницу. Это было спустя три дня после похорон“». В гроб не может поступать воздух, если он закрыт надлежащим образом, – пояснил Брент. – Любой человек задохнулся бы там через два-три часа. Даже если бы гроб не был воздухонепроницаемым, то как, черт побери, попадет туда воздух, если над ним добрых шесть футов земли?
Кэт снова завертела свой браслет.
– Понимаешь, в каком дерьме мы можем оказаться? – спросил главный редактор. – Закончим свою жизнь с дощечками «Клеветники» на шее, которые нам повесят врачи, клиника, похоронное бюро, семья женщины.
Образ Салли Дональдсон в гробу всплыл перед глазами Кэт. Затем – Салли Дональдсон, лежащей на операционном столе в морге с мозгом на груди.
– Это все – чистая правда, – произнесла она.
– А вот это мы узнаем после расследования, не так ли?
– Я намерена выяснить это пораньше. Если повезет, буду знать обо всем уже в конце сегодняшнего дня.
– Хватит, – сказал Терри Брент. – До окончания расследования больше ничего не желаю об этом слышать. И не хочу, чтобы ты шныряла в клинике, выдвигая свои неподтвержденные обвинения.
– Позвольте мне хотя бы переговорить с доктором Селлзом.
– Ты не должна ни с кем разговаривать. Понятно?
– Вы передаете эту тему кому-нибудь другому?
– Нет. Все это – сплошная чепуха. Я собираюсь забыть об этом.
– А если расследование покажет, что я была права?
– Это будет великолепно. Тогда иди и разговаривай с кем угодно. Но накрепко запомни: ты окажешься по уши в дерьме, если выяснится, что ты не права. – Брент порылся у себя на столе и вручил Кэт листок бумаги. – Если уж тебе так нравятся истории об оживших мертвецах, сегодня вечером можешь сделать об этом еще один репортаж.
Это был пресс-релиз.
«ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ МЕДИУМ ПОСЕТИЛА ХОУВ
Дора Ранкорн проведет сеанс ясновидения в зале городской ратуши в Хоуве во вторник 23 октября в 19.00. Дора, автор пяти всемирно известных бестселлеров, включая „Свет в конце туннеля“, продемонстрирует свою удивительную силу ясновидения, способности к исцелению и связи с потусторонним миром…»
– Вы хотите, чтобы я написала об этом? – спросила Кэт.
– Ага. Пиши все, что тебе вздумается. Можешь высмеять ее, если захочется, все они – шарлатаны. Я не буду возражать.
Обида и беспокойство терзали Кэт, когда она покинула кабинет Терри Брента. Неужели она ошиблась с Салли Дональдсон? Неужели дело стараются замять? Ей не давали покоя ногти. И тот факт, что вскрытие не было произведено сразу. Она вернулась на свое рабочее место и позвонила Марти Моргану, ведущему медицинскую колонку в газете, с которым разговаривала рано утром. Она спросила его о том, что ей
