Он исчез в левой кулисе, и справа под фанфары, в ярком свете прожекторов появилась медиум. На ней было белое атласное платье с воротником, отделанным рюшами.
У Кэт побежали по спине мурашки. Ей вспомнился атлас и оборочки, обрамлявшие гроб Салли Дональдсон.
Медиум одарила всех королевской улыбкой, поклонилась, взмахом руки успокоила аплодирующую публику, села в белое кресло и кашлянула. Музыка и аплодисменты смолкли, раздался треск, потом шелест и снова треск – она налаживала микрофон.
Дора Ранкорн оказалась куда меньше, чем на фотографии, и гораздо толще. Она была размалевана, будто певичка из ночного клуба.
– Приятно снова встретиться с вами, мои дорогие. – Голос у нее был хриплый, с простой деревенской интонацией, она картавила. – Я только что вернулась из Америки. За шесть недель я побывала в двадцати семи городах. Приятные люди эти американцы, у них такая сильная духовная связь со своей страной. Но сегодня вечером я тоже чувствую здесь сильную связь.
Дора Ранкорн раскинула в стороны руки, словно бабочка крылья, при этом пальцы ее шевелились, и, тяжело задышав, закрыла глаза.
– Сегодня здесь много энергии. Это будет неплохой вечер, вокруг меня ваши друзья и родственники. Их так много, что я не знаю, с кого начать. Я слышу имя Рекин в Шотландии. – Она открыла глаза. Пожилая женщина с седыми волосами подняла руку. – Здесь джентльмен по фамилии Рекин, он недавно умер. Верно?
Женщина кивнула. Аудитория молчала.
– Он хочет, чтобы вы передали его пожелание кому-то по имени Фаркуарсон. Вы знаете кого-нибудь по имени Фаркуарсон, который в последние шесть месяцев сменил дом или работу?
Женщина покачала головой.
– Полагаю, это Фаркуарсон, – сказала медиум. – Нет?
Седая женщина снова покачала головой.
– Запомните это, дорогая. Через пару дней вы поймете, что это значит. – Медиум закрыла глаза и снова тяжело задышала. – Я принимаю послание для того, кого зовут Уайт или Уайтинг.
Трое подняли руки.
– От человека, который говорит мне, что умер около года назад.
Двое опустили руки. Осталась женщина лет под сорок, с суровым лицом, которая сидела в одном ряду с Кэт, только чуть подальше. У нее были длинные рыжие волосы, запрятанные под берет, одета она была в зеленый пиджак.
– Этот человек был вашим отцом, не так ли?
– Мужем.
– Мне очень жаль, дорогая. Были какие-то помехи, и я не все расслышала. Он говорит, что вы сделали перестановку в его комнате.
– Я переехала в другой дом, – холодно сказала женщина.
Уверенности в голосе Доры Ранкорн поуменьшилось.
– Именно это я и имела в виду, дорогая. – Уверенность снова вернулась к ней. – В новом доме вы поставили его кресло в другое место.
– Я его продала, – заметила женщина.
Медиум победно улыбнулась:
– Думаю, именно это он и пытается мне сказать: вы убрали его из своей жизни, и ему не очень приятно, что вы так поступили. – Она просияла улыбкой, снова закрыла глаза и некоторое время сидела молча. – Я получаю сообщение для кого-то по имени Парке, уроженца одного из западных графств.
Девушка с копной черных волос резко подняла руку, затем, немного поколебавшись, подняла руку и пожилая женщина.
– От кого-то по имени Билл.
Пожилая леди опустила руку.
Медиум взглянула на девушку:
– Думаю, это ваш дядя, верно?
– Мой отец.
– Так я и думала – либо ваш дядя, либо отец. Умер около пяти лет назад?
– Десять.
– Он предупреждает вас относительно лестницы. Думаю, он беспокоится по поводу сломанных перил.
– Мы живем в одноэтажном щитовом доме, – сказала девушка.
По залу пробежал смешок.
– Думаю, он беспокоится о леди, живущей с вами по соседству. Есть на вашей улице леди, которой приходится подниматься по лестнице?
Девушка кивнула.
– Он хочет, чтобы вы предупредили ее насчет лестничных перил. Он очень на этом настаивает.
Кэт кипела, стенографируя эту чушь. Женщина все перевирала. Комедия, да и только, просто непонятно, почему столько людей так охотно глотают подобную дрянь.
– А сейчас я получаю сообщение от кого-то, кто имеет родственные связи в Америке. Оно предназначено тому, у кого в Америке был брат – он покинул этот свет около десяти лет назад, как он мне сказал.
Интерес Кэт чуточку возрос.
Дора Ранкорн сидела с закрытыми глазами.
– Я не очень хорошо его слышу. Он говорит, что его сестра сегодня здесь присутствует.
Кэт увидела, что поднялись три руки.
– Он говорит, что погиб в море. Несчастный случай. Он был на яхте. Его задело парусом, и он упал за борт.
Кэт показалось, будто ее ударили кузнечным молотом. Медленно, неохотно три руки опустились. Медиум продолжала говорить с закрытыми глазами.
– Он пытается сказать мне свое имя. Возможно, это Харви.
«Хауи», – сказала про себя Кэт.
Глаза медиума все еще были закрыты.
– Да, я думаю, Харви. Ему было восемнадцать лет, когда он покинул этот мир, но вы все равно его младшая сестренка, и он хочет приглядывать за вами. Он хочет знать, не было ли у вас игрушки, которую вы называли Киф. Он показывает мне обезьянку.
Фиф. Кэт, ошеломленная, уставилась на женщину. Ее тряпичная обезьянка Фиф.
– Он чем-то очень расстроен. – Глаза медиума открылись, она смотрела прямо на Кэт. Той не нужно было поднимать руку. Медиум знала ее.
Кэт уставилась на белый атлас, на кружевные оборки, она видела лицо Салли Дональдсон, потом оно сменилось лицом Доры Ранкорн.
– Он говорит, что вы в большой опасности из-за того, что сейчас делаете… или собираетесь делать… что-то связанное с вашей работой. Вы не должны этим заниматься.
Кэт почувствовала, что ее голову сжал обруч, а спина одеревенела.
– Доходит все слабее. Я с трудом его слышу. Говори громче, дорогой! – закричала медиум и на минуту замолчала. – Он просит, чтобы вы бросили это, не вмешивались. – Дора закрыла глаза. – Он пытается назвать мне имя. Оно звучит как Айр. Что-то связанное с воздухом. – Она открыла глаза. – Вы имеете дело с айр-кондишн?
– В некотором смысле – да, – запинаясь, ответила Кэт.
– Думаю, вам нужно быть очень осторожной. Полагаю, что вам не следует иметь дела с айр-кондишн. С этим что-то связано. Вам это о чем-то говорит, милочка?
Кэт пожала плечами и попыталась внятно ответить:
– Возможно, хоть и не совсем ясно. Вы не могли бы это пояснить?
Женщина снова закрыла глаза.