И сказал тогда Бегемот: «Етить тебя в душу, чертова брошюрка!»
Нет, ну ты сам подумай, как можно выдавать информацию такими маленькими кусочками? А я, между прочим, не мальчик, между своим офисом и библиотекой все время курсировать, там без малого четверть круга по расстоянию. И ни книгу из библиотеки вынести, ни компьютер в нее затащить. Так и приходилось мотаться туда-сюда, как душе неприкаянной, то на Скагса посмотреть, как он правду-матку Разрушителю режет, то почитать, что же у него там с Азраелем вышло. Знать бы еще — почему.
Нет, то, что эта крылатая скотина с нимбом нас капитально подставила, это факт. Но еще не повод, чтобы такую бучу затевать, как в книге написано. Есть проблема — пожалуйста. Выйди в нейтральное измерение, чтобы ненароком кого не зацепить, и решай там свою проблему хоть до самого Страшного Суда, хотя такие схватки особо и не затягиваются. Но чтобы там, в мире… такого давненько не бывало, это я тебе как специалист говорю.
Знаешь, что такое попутный ущерб? Это когда двое по пьянке в баре дерутся, а третьему пустой бутылкой по голове засветили, чисто случайно. Так в случае драки ангела с демоном, причем не самого последнего ангела с не самым последним демоном, попутный ущерб среди смертных даже не на сотни исчисляться будет. А если еще учесть, что они прямо в столице подведомственного мне региона драться удумали, а там без малого миллионов одиннадцать смертных проживает, подумать об этом было страшно даже мне. Да во время Всемирного потопа меньше смертных полегло.
Я плюнул в Книгу Битв, прямо на первую чистую страницу, где через пару минут продолжение появиться могло, сказал охраннику, что я еще вернусь, так что пусть помещение не опечатывает, и помчался на работу. Компьютер в моем запертом кабинете работал, и кого, ты думаешь, я там обнаружил уставившимся в экран? Асгарота, конечно.
— Ну что, доволен? — спросил я. — Понимаешь, под что ты нас всех подписал?
А он серый весь какой-то и копытами по полу стучит. Нервничает, наверное. Хотя какое тут «наверное». Я-то нервничал, а я такое на своем веку повидал — этому молокососу и не снилось. Я-то, считай, с Князем с самого Падения.
— Как? — спрашивает он. — Как они его нашли?
— Это теперь уже не важно, — говорю. — Нашли и нашли. Ты о другом подумай.
— Что делать-то теперь?
И тут я подхожу к нему так неспешно, беру его за передние рога и из кресла своего вытряхиваю. И в глаза смотрю, так пристально, можно сказать, душевно, хотя души у меня отродясь не было.
— А теперь, — говорю, — мы будем эту ситуацию исправлять. Если ее еще можно как-то исправить. И теперь ты, меня уже раз не послушавший, будешь делать все, что я тебе говорю, понял?
Он молчит, но кивает, дескать, понял он все.
— Пойдешь, — говорю, — в кабинет к Князю и все ему расскажешь. В чувство приведешь, понял? У нас пара часов всего осталась до того, как все рухнет. Понимаешь?
— Он, — говорит, а сам еще серее делается, — меня убьет.
— Может быть, и убьет, — говорю я, а сам продолжаю в глаза ему смотреть. — А может быть, и нет. Но если ты туда не пойдешь, я сам тебя убью, причем прямо сейчас. Веришь?
Он молчит.
— Ты не смотри, что я старый, — говорю я ему. — Я таких, как ты, до сих пор пачками укладываю.
Он молчит, но по глазам вижу, что верит.
— Делай что хочешь, — говорю. — Делай как знаешь. Но чтобы через час Князь полностью в курсе был, понял? И не просто в курсе, чтоб он все подробности знал, чтоб все нюансы прочувствовал.
— Сделаю, — говорит он, и я вижу, что сделает. Что понимает, какую кашу заварил, и что без Князя нам ее уже не расхлебать.
Отпустил я его, себе горячительного плеснул, в кресло бухнулся и снова за экраном слежу. Интересная там баталия разворачивается. Нет, еще не драка. Пока только Скагс с Разрушителем словами перекидываются. Но чую я, что до драки уже недалеко.
X (являясь). Вы следите за происходящим?
Азраель. Конечно, слежу, без базара.
X. Скагс уже понял, с кем имеет дело.
Азраель. Но он и должен был это понять. Рано или поздно. Это тоже было частью нашего плана.
X. Да, я помню, но тяжелые мысли одолевают меня.
Азраель. Откуда бы им взяться в такой маленькой голове?
X. Я попросил бы вас!.. В конце концов, мой возраст далеко превосходит ваш собственный.
Азраель. Всего-то на пару веков. И ничего значительного в то время не происходило.
X. Ладно, оставим это. А вы не думали, что будет, если этому вашему Скагсу удастся его убедить? Ведь прямо сейчас он выкладывает ему всю подноготную!
Азраель. Скагсу? Убедить Разрушителя? Да никогда в жизни! Кроме того, у меня есть план на этот случай. Даже два плана.
X. Мне не нравится ваш настрой. Противник не должен получить Разрушителя обратно, раз уж разрешил ему выскользнуть из своих лап в прошлый раз.
Азраель. Он его и не получит. Мамой клянусь.
X. У вас не было матери.
Азраель. Тогда папой. Папа-то у меня был. Папа у нас общий, так сказать.
X. Мне хотелось бы обойтись без нашего прямого вмешательства.
Азраель. Перышки в крови боишься испачкать? Не волнуйся, справлюсь и без тебя, и без твоих соплей.
X. Мы не должны доводить дело до открытого столкновения. В таком случае последствия будут ужасными и неконтролируемыми.
Азраель. Да все будет ровно, пернатый. Если что, я этим Скагсом сам займусь. Давно уже по нему мой меч плачет.
X. Вот как раз этого я и опасаюсь.
Азраель. Ситуацию без контроля я не оставлю, обещаю. Как только представится удобный случай, я сам займусь этим Разрушителем. По всем правилам займусь, не волнуйся. Нам ведь что главное? Чтобы они его не получили и пари проиграли. Вот они его и не получат, так что считай, победа уже у нас в кармане!
X. У смертных есть хорошая поговорка: Не говори «гоп», пока не перепрыгнул.
Азраель. Знаешь что? Валил бы ты отсюда, паникер пернатый, только все удовольствие мне от просмотра портишь. (Очевидно, вытаскивает из кармана телефон.) Слушаю.
— Все великие империи со времен Римской были глобальными попытками превратить людей в единообразную массу праведников, — говорил Скагс. — Стратегия состояла из двух фаз. Сначала было необходимо территориальное завоевание как можно большей части пространства, потом в ход шло
