Куратор радостно повернулся к Джеку:
– Что-то получилось.
Джек поморщился.
– Не могли бы вы отмотать это к самому началу?
Эйб Уолсинджер смотрел на огоньки панели, находившейся перед ним.
– Это действует совсем не так, – это нечто вроде интерактивной программы и, вероятнее всего, работает на основе вопросов – ответов. Попробуем спросить.
Он набрал:
«Можете ли вы назвать свое имя?»
Пауза. Затем:
«Меня зовут профессор Мессенджер».
Куратор улыбнулся и напечатал:
«А почему вы хотите прекратить эксперимент?»
«Джулиет, пожалуйста, я хотел бы выбраться из этой машины».
Куратор взглянул на Джека:
– Это имя вам что-нибудь говорит?
Джек замялся. Инициалы на другой кассете были «Дж.» и «С». Он подумал, что «Дж.», по-видимому, означало Джулиет, и вспомнил реакцию матери, когда она читала надписи на наклейках. Инициалы «Дж. С.» расстроили ее. Он подумал, что, возможно, в этом отгороженном от всех прошлом его отца была какая-то связь между ним и этой Джулиет. Может быть, объяснение в этом?
– Нет, – ответил он куратору. – В данный момент ничего не говорит.
Уолсинджер набрал:
«Кто такая Джулиет?»
Ответ гласил:
«Ты Джулиет!»
Куратор снова повернулся к Джеку, сияя:
– Изумительно! Это по-настоящему интересно. Я думаю, что это какая-то хитрая программа, которую ваш отец написал в одной из своих ранних попыток пройти тест Тюринга. – Он снова повернулся к клавиатуре.
«Какая сейчас дата, профессор?»
«Сейчас понедельник, 25 января 1993 года. О'кей?»
Куратор подмигнул Джеку и набрал:
«Вы немного ошиблись. Сегодня суббота, 17 июня 2027 года».
«Мне кажется, твои часы немного спешат, Джулиет. Но я в самом деле хочу выбраться отсюда, хорошо?»
«А откуда вы хотите выбраться, профессор?»
«Из этого сканера, Джулиет!»
«А где находится этот сканер, профессор?»
«Мы на 17-м этаже лондонского центрального здания „Кобболд-Тессеринг“. Ты дала мне экспериментальное средство, стимулирующее мозговую активность, названное Си-ти-эс-6700. Ты пытаешься убедить меня, что нашла способ загружать в компьютер содержимое человеческого мозга, о'кей?»
Пальцы Уолсинджера взволнованно зависли над клавишами.
– Ого! Пилюли ума – это, по всей вероятности, довольно жуткая смесь – он, должно быть, почти отключился! Вот это здорово! – Он посмотрел на Джека, который, казалось, был поражен тем, что выплыло на поверхность. – Это типичный отрывистый рисунок ответов, характерный для того периода. У разумных систем, таких как АРХИВ-1, возникали проблемы при восприятии мыслей, выраженных не банальными фразами. – Пока он говорил, надпись на экране изменилась.
«Джулиет, я на самом деле хочу выйти отсюда. Я здесь несчастен».
«Мое имя не Джулиет. Меня зовут Эйб Уолсинджер».
«Ваше имя мне знакомо».
«Я был в вашем Университете Исаака Ньютона в 1992 году, когда проходил годичную стажировку по обмену в Англии».
«У вас были короткие каштановые волосы, круглые очки в тонкой металлической оправе. Вы носили скромные рубашки, джинсы, парусиновые туфли „Адидас“ и водили оранжевый „фольксваген-жук“. Вы собирались стать специалистом в теории познания».
Уолсинджер слегка побледнел, потом взглянул на Джека и снова усмехнулся.
– Вы знаете, Джек, это достаточно умная машина для своего времени.
– Откуда оно знает все это про вас? – спросил Джек.
Уолсинджер ответил не сразу, чувствовалось, что он напуган.
– АРХИВ обладает гигантской базой данных – он помнит все, с чем его когда-то ознакомили, – очевидно, и по сей день. Впечатляет, а?
…Прошлое стало реальностью настоящего. Джо понимал, что не должен доверять Джулиет Спринг. Он бранил себя за то, что не послушался предупреждения АРХИВа.
В настоящий момент он различал четырех мужчин, стоящих в комнате оператора АРХИВа. Тут были коротышка, лысеющий и с бородой, двое молодых людей, которых он не знал, один из них в комбинезоне, и еще один, выглядевший как помолодевшая копия его самого. Это результат действия наркотиков, которые дала ему Джулиет Спринг, решил он. Господи, ну и коктейль!
– У тебя будет легкое головокружение. Вот и все, – сказала она.
Легкое головокружение? Он чувствовал себя так, словно свалился с дерева. Дерево. Точно. Несколько минут назад он видел дерево. Дуб, тот, что рос в саду у его родителей. Потом всех ребят, с которыми он учился в школе. Особенно Тэба Буллоуза, задиру, который доставлял ему кучу неприятностей. Потом он переместился во времени в прошлый год и увидел Эйба Уолсинджера, всезнающего тупицу, который приехал в Университет Исаака Ньютона из Торонто и считал, что ему известно все, что нужно знать об искусственном интеллекте. Странное дело, как много замечательных людей встречаешь, когда учишься и потом, когда учишь, наиболее четко и живо вспоминаются тебе хулиганы и тупицы.
Он пообещал себе подумать над этим вопросом, когда выберется из этого сканера. Боже, какая чудовищная смесь! Слишком большая доза – он определенно оказался в серьезной переделке.
– Если ты захочешь, можешь выйти в любое время, только похлопай себя несколько раз по бедру, – так она сказала ему.
Он попытался похлопать себя по бедру, но ничего не ощутил.
– Джулиет, – сказал он. – Я чувствую себя действительно ужасно. Лучше вытащи меня отсюда немедленно.
«Почему вы думаете, что вам будет лучше, если мы извлечем вас отсюда?» – набрал Эйб Уолсинджер.
«Я серьезно, Джулиет. Ну давай же. Я хочу выбраться! Пожалуйста, а то у меня начинается клаустрофобия».
Джек побледнел; он вспомнил, как его отец сказал ему те же самые слова однажды, когда они играли в прятки и папа оказался запертым в буфете.
– Это – необычайно реалистично, – сказал он. – Даже немного слишком реалистично.
– Замечательно, не так ли? – откликнулся Уолсинджер. – Все почти так, будто мы на самом деле беседуем с ним. Не возражаете, если я кое-что попробую?
Джек посмотрел на него с опаской. Уолсинджер успокаивающе поднял палец, а затем набрал:
«Здесь со мной ваш сын, профессор. Вы не хотите поговорить с ним?»
