решения – то еще удовольствие. Все привыкли ворчать, обсуждать решения, а при попытке развести демократию слаженный механизм отряда тут же разрушиться, из сплоченного соединения получается горстка спорящих друг с другом людей, которые не имеют друг перед другом никаких преимуществ. Козулькин, подумав несколько секунд, скомандовал двигаться по коридору налево, туда, где за выломанной перегородкой на полу лежал слегка погрызенный труп человека.
Проложенные в технических секторах толстенные запечатанные воздухопроводы, высоковольтные кабели и система грузовых лифтов указывали на то, что под их ногами еще не один и не два сложно организованных уровня, система электроснабжения в целом была не повреждена, самое сложное – в этой путанице помещений и закрытых дверей найти источник электричества и оживить комплекс, ведь сейчас он представлял собой покинутый своими бывшими хозяевами, брошенный на произвол судьбы охраной, прячущей за толстыми дверьми свои задницы перед серьезными силами вторгшейся в их удельное княжество чужаков в лице экспедиции. Не один и не два раза подряд они встречались с тем, что охрана пыталась сбить их с пути, перекрывали завалами путь, ведущий вглубь, строили ловушки и отвлекающие маневры, натравливая группы зомби и выгадывая лишнее время, сами избегая ввязываться в бой. Видимо, даже небольшие потери для ночных разбойников были критичны. Разведчики с большой осторожностью проходили подозрительные места, слаженно действовали против ходячих мертвецов, и несмотря на то, что к концу дня были вымотаны донельзя, знали, что противник чувствует себя не лучше.
Особенное внимание Козулькин уделял тому, чтобы каждый контролировал свой сектор и прикрывал возможность нападения на себя и сослуживцев как с фронта, так с флангов и тыла. Действуя самостоятельной боевой единицей, отряд прошел уже больше трех километров узких подземных коридоров, они обыскивали помещения, выясняя характер проводимых в комплексе работ. Получалась совсем неприглядная картина. По записям в лабораторных журналах Козулькин определил, что основная часть работ была направлена на изучение зомби. Но самое интересное, что кроме изучения здесь занимались еще и попытками контролировать их поведение.
Опустившись по лестнице еще на один уровень вниз, они наконец заметили наличие дежурного электропитания. Дежурные лампы на уровне были все до одной разбиты, однако иногда вспыхивающие искры в испорченных плафонах и натужное гудение перегруженной электропроводки указывало на то, что кто-то не хотел, чтобы свет помогал пришельцам из внешнего мира. Непроглядная тьма впереди коридора и тишина навевала нехорошие мысли. Тусклые пятна почти севших фонарей облизывали пол и стены прохода. Из конца коридора, в который они только что повернули ударили сразу три мощных луча света, ослепляя бойцов и не предоставляя им возможности увидеть противника. Стены прохода заполнил грохот стрельбы из автоматического оружия. Сразу два бойца, идущие в стороне от Козулькина, замешкались под этим вымораживающе - белым световым штормом, отшвырнутые попавшими с близкого расстояния пулями ударились о стены и поспешно ищущих убежища товарищей. Еще двое, кинувшиеся в темные боковые проходы нарвались на установленные растяжки, горячие жужжащие куски перерубленного и перекрученного металла оставляли в сером бетоне стен глубокие выбоины.
Огонь по прожекторам!
Козулькин разрядил в сторону осветительных приборов, в свете, которых бойцы его отряда напоминали кучку застигнутых фарами машин диких лесных животных. Только в отличии от зайцев, которые бегут в этом свете не разбирая дороги от ужаса, разведчики умело огрызались, ища укрытия, используя мертвые зоны, они избегали попадания, прикрывая друг друга, давали возможность перезаряжать оружие вторым номерам, полностью подавили огонь противника, стреляя из-за угла. Какие- то десять, пятнадцать секунд, и сначала один, а затем сразу оба оставшихся прожектора. Под прикрытием засевших так, что их ничем не достать, бьющих на малейшее движение из ниш, бойцов, летучая группа, которую повел сам Козулькин, подобно карающему мечу расплаты обрушился на головы заметавшихся в попытке уйти врагов. В то время, как часть из врагов в спешке пыталась покинуть поле боя, оставшиеся пытались огрызаться огнем. Сосредоточив все внимание на вторых, семеро разведчиков разметали баррикаду из мешков и мебели, за которой находились оборонявшиеся, взобрались на ее верх и схлестнулись с врагами врукопашную.
Когда все было закончено, оказалось, что пятеро защитников комплекса в черной форме лежат на полу в лужах своей крови под баррикадой, а еще два остывают на холодном полу в глубине коридора, получив пули в спину. Трое из его команды были ранены, в том числе и он сам, четверо погибло в самом начале боя, но самое главное, им удалось взять живым одного из супостатов! Двоим оставшимся, к сожалению удалось улизнуть в толчее рукопашной, показав, таким образом, насколько они трусливы.
Пленник, раненый и оглушенный пинками тяжелых сапог по корпусу и в голову, сплевывая кровавую пену, отдыхал на полу, а подручные Козулькина готовились его вязать. Сейчас он ничего не мог сказать, только бестолково мычал от разочарования и боли, но Александр предполагал, что получив его в свое распоряжение голодные и замерзающие люди быстро научат охранника русскому языку.
Но гораздо интереснее оказалось то, что так отчаянно охраняли потерпевшие поражение охранники. За забрызганной свежей кровью дверьми оказалось помещение, освещенное красными аварийными фонарями, часть из них была разобрана, и через кабели ими запитывали прожектора, которые недавно расколошматили к чертовой бабушке соколики Козулькина. Средний зал, заполненный аппаратурой с подведенными трубами системы охлаждения, но горой и царем природы посредине всего этого технического безобразия возвышался двухэтажный блок с надписью КЛТ-40.
Индикаторы на пульте приветливо перемигивались зелеными точками.
Козулькин устало опустился на крутящийся стул, находящийся в аппаратном зале. Только этого им еще не хватало! В подземелье электричество создавал не генератор, как они раньше думали, а целый ядерный реактор малой мощности.
И судя по всему, он был исправен. Даже их враги не были сумасшедшими самоубийцами, чтобы отключить систему безопасности!
27 мая 1993 года, Четверг 22:10. День Седьмой.
Секретный комплекс, уровень минус четыре, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области
Ползучий страх того, что этот спуск никогда не кончиться никак не покидал повисших между потолком и дном лифтовой шахты отбившихся путешественников. Каждый раз, когда рука или нога покидала опору, перемещаясь на следующую скрипящую в сумраке ступеньку, им казалось, что они вот-вот упадут. Морда смотрящего за ними сверху мертвеца давно уже скрылась в темноте шахты, но каждый раз, глядя наверх, им казалось что они видят взгляд этого страшного и жестокого существа. Через какое-то время фонарь, который зажал в зубах Бабка начал мигать и быстро тухнуть. Сверху раздался разочарованный вздох Вики.
Только не сейчас! Ну и как же мы выберемся?
Словно услышав мысли фонарь вновь начал светить в полную силу, насколько позволяли разряженные батарейки. Практически тут же Бабка увидел в разгоняемом сумраке какую-то поверхность. Спустившись еще на пару метров он разглядел, что это была крыша лифта, остановившегося на самом нижнем ярусе. Ступив на твердую поверхность, он вздохнул с облегчением – все –таки стоять это гораздо удачнее, чем висеть между небом и землей. За ним быстро ступили на устойчивую площадку все спутники, отчего лифт слегка просел, Вика ойкнула, но затем, колебания кабины закончились и Бабка, быстро присев на корточки, штык ножом поддел часть крыши, за которой оказалась паутина проводов и вентиляционное отверстие. Орудуя штык ножом, он расширил дыру в материале потолка лифта до таких размеров, чтобы можно было туда поместиться. Прежде чем спустить ногу в темную дыру что-то ему подсказало, что следует на всякий случай посветить туда фонарем. На этот раз интуиция опять ему помогла. Луч фонаря уперся в вытаращенные немигающие буркала зомби, тихонечко стоящего в лифте.
Застрял, бедолага.
Заботливо спросил Бабка и спустив предохранитель, нажал курок. И, хотя, возвратная пружина в автомате, долгое время находящаяся в сжатом состоянии, может дать осечку, в этот раз было не до заботы о долговечности оружия. Ухнуло, в шахте заметалось эхо, Бабка снова глянул вниз, на разлегшегося как у себя дома упокоенного мертвеца.
Давайте проверим, у кого сколько патронов.
