творческой работе.
— Анна.
Улыбнувшись, обрадовавшись возможности общения, она воткнула иголку в подушечку и подняла к нему лицу.
— Привет! Как дела? — И вдруг внутри у нее все похолодело, когда она увидела его глаза. В них были страх, жалость и сострадание. — Что случилось?
— Я не знаю, как смягчить это известие…
Анна замерла, как молодой листок, тронутый морозом: почерневший и бесчувственный.
— Говори как есть.
Джерри подошел к ней, опустился перед ней на колени, накрыл ее руки своими руками.
— Звонила Рози.
Это были роковые слова.
— И она хочет забрать Мелани? — спросила Анна, еле шевеля онемевшими губами.
Он склонил голову, поцеловал крепко сжатые побелевшие пальцы.
— Мэгги, ее мать, узнала о том, что происходит, и позвонила Рози. Она предложила взять Мелани, переехать с ней в Перт, чтобы Рози могла окончить университет.
Он целовал ее пальцы, говоря эти слова, но Анне казалось, что он наносит ей удары: тело ее содрогалось от боли, стало трудно дышать.
— Понимаю. — Анна закрыла глаза. Она должна будет отдать драгоценную девочку… но разве она этого не ждала? В глубине души Анна знала, как сильно Рози любит Мелани и что рано или поздно она заберет свою дочь.
И теперь, взглянув в глаза неизбежному, она поняла, насколько вчера она была права: материнство стоит любых жертв. Любых. Эта детская улыбка, эти пухлые ручки и ножки явились целебным бальзамом для ее незаживающей раны.
И Анна, впервые в этот вечер почувствовавшая себя женщиной, приняла сознательное и спокойное решение.
После минуты молчания Джерри тихо сказал:
— Рози находится на грани истерики, мучаясь от чувства вины, Анна. Она раскаивается, что ввязала тебя в это дело.
Прошла еще одна минута, и Анна кивнула:
— Все правильно. Я так и думала, что это случится после того, как она пройдет курс психотерапии. Где номер телефона? — Без всяких слов Джерри передал ей кусочек бумаги с наспех нацарапанными цифрами. С сухими глазами Анна решительно поднялась на ноги. — Прости, пожалуйста. Мне нужно ей позвонить. Бедняжка. Она, должно быть, сильно страдает, — прошептала Анна.
Она прошла мимо Джерри к двери.
— Анна, Анна… Я очень сожалею…
Неужели это был голос Джерри? Всегда такого сдержанного, сильного, умеющего держать себя в руках? В его голосе слышалась мольба. Что-то дрогнуло у нее внутри. Она оглянулась, взглянув на него через плечо.
— Я не виню тебя за это. Я не виню Рози и даже Мэгги. На самом деле Рози меня спасла. Дав мне Мелани, она помогла мне вернуться к жизни. — Фатальная улыбка мелькнула на ее губах. — И тебе не придется лжесвидетельствовать ради меня.
Она ушла в комнату, не оглянувшись.
Глава 11
Было четыре часа утра, но Джерри все еще расхаживал по веранде, не в силах уснуть. А вдруг Анна проснется и…
«Нет, — устало подумал он. — Она ко мне не придет. Я ей не нужен. У нее есть Софи и Ли, если она захочет с кем-то поговорить».
Женщина, которую он увидел сегодня вечером, вызвала в нем восхищение. Она позвонила Рози и просто спросила: «Как поживаешь, Рози? Ты, наверное, скучаешь по своей малышке». Анна согласилась, что Билл прилетит на самолете и заберет Мелани на следующий день, то есть уже сегодня. Рози хотела, чтобы Анна поехала вместе с ребенком, но Анна сказала, что будет лучше, если она останется. Рози от души поблагодарила ее за заботу о своем ребенке. Анна с теплой нежностью ответила ей, что она всегда знала о том, что Рози не оставит свою дочь.
И все это время Анна говорила с таким достоинством и сдержанностью, что Джерри был потрясен. Он думал, что она будет сломлена, разбита…
Анна снова была здесь: Анна, которую он обожал. Но она ему больше не принадлежала.
Софи и Ли приехали в Джарндирри около полуночи, будто летели одним рейсом. Посадив спавшую Молли на колено, Анна рассказала им обо всем — так спокойно и с таким достоинством, что Джерри онемел от изумления.
— Девочки, — сказала Анна. — Я вам не лгу. Мелани была послана мне Богом. Она… пробудила во мне желание снова жить. — И, сглотнув слезы, что выдало ее с головой, она тихо разрыдалась в их любящих объятиях.
И как он мог винить Анну за то, что она ушла от него? Ведь он сам разрушил их брак, ее веру в него. Он чуть не убил ее своими требованиями!
Неудивительно, что она не захотела выплакаться на его плече. Он не нужен ей. Рядом с ней сейчас ее подруга и сестра, которые не ставят ей никаких условий, не пытаются построить свою жизнь за ее счет. Они знают, как надо любить.
И он теперь знает. Лишь бы не было слишком поздно…
Потом Анна, взглянув на спавшую Молли, улыбнулась искренней улыбкой, которую нельзя было подделать.
— Я жалею, что неправильно вела себя. Мне не надо было избегать вас обеих, Ли. Я думала, что мне будет очень больно — видеть то, чего у меня никогда не может быть, моего собственного ребенка. А теперь, когда я смотрю на Молли, понимаю, что она — истинное благословение в моей жизни, как и моя сестра. — Затуманенными от слез глазами она взглянула на Ли и Софи. — Спасибо вам за то, что вы были со мной все это тяжелое время, пока я не пришла в себя. Если вам что-то будет нужно, просто скажите мне, и я сделаю все, что в моих силах. Для самой лучшей в мире подруги, самой лучшей в мире сестры. Правда, Джерри?
Джерри почувствовал, как сердце его переполнилось любовью, и он кивнул. Ведь Анна включила его в свое обещание — несмотря на то что решила оставить его.
— Я сделаю для вас все — для вас и Молли, — глухо произнес он, и горло ее сжалось. — Ведь мы семья.
И это слово вызвало в Джерри мучительную боль, потому что он, наконец, понял его значение. Все эти годы он старался создать свою собственную семью: он шел вперед, не оглядываясь назад. Но прошлое невидимо следовало за ним, а он не знал об этом. А теперь прошлое оставит его в покое. Отец его был хорошим человеком, который просто делал ошибки в жизни. Как и он, Джерри.
— Ты тоже не спишь?
В его воспоминания проник тихий голос. Медленно повернувшись, Джерри увидел чудо: она была здесь, нежная и растрепанная, с голыми ногами и в розовом халате. Бледная, с темными кругами под глазами, она была по-прежнему прекрасна. Он с трудом проглотил комок в горле.
— Нет.
Почему, почему он не скажет, что у него на сердце, не утешит ее, не поговорит с ней по душам? Ведь она так отчаянно нуждается в этом!
Она стояла в дверях гостиной, освещенная сзади светом из кухни. Словно Мадонна Рафаэля в темной
