Недовольные

переправлялся по дрянному мостику в миле отсюда?

Граф. У меня имеются бумаги, подтверждающие это.

Графиня. И, наконец, разве не ужасно, что вы, господин де Турнель... в минуту отчаяния... просивший о звании камергера, натолкнулись на отказ узурпатора? Разве это оскорбление не затмевает всех доводов, которые подсказывает вам благоразумие?

Граф. Да, правда... Я забылся на мгновение... Этот человек ослепляет... Но не говорите по крайней мере о моем ходатайстве этим господам.

Графиня. Будьте покойны! Я напомнила об этом, чтобы показать, какой ныне царит беспорядок, и убедить вас, что настало время, когда все французы должны сбросить позорное иго.

Граф. Вы правы. Французы должны сговориться и сбросить иго. Черт побери! Если бы все французы поднялись сообща против узурпатора, я был бы не в последних рядах. Но как это ни обидно, нас всего пять или шесть заговорщиков против всесильного человека. Наша затея весьма рискованна. Я всю ночь размышлял об этом, глаз не сомкнул. По правде говоря, я только что перечитал Заговоры Сен-Реаля[6], и книга взволновала меня. Нет заговора, который остался бы нераскрытым. Я предчувствую...

Графиня. Избавьте меня, прошу вас, от ваших тревог и предчувствий. Как! Вы, мужчина, дворянин, вы были военным, и вы всего боитесь? Я женщина и, однако, взираю с полным спокойствием на последствия задуманного мною шага. А если наш заговор раскроют, пусть даже меня арестуют, бросят в тюрьму! Мне будет отчасти приятно предстать перед судом и выступить в защиту правого дела. «Да, я злоумышляла, — скажу я, — злоумышляла против вашего императора, и если желание освободить свою родину от тирана преступно, то я признаю себя виновной!» Я оденусь очень просто, во все черное, гладко, на прямой пробор причешу волосы, и никаких драгоценностей... только золотой крестик... Я скажу речь, произведу впечатление, уверяю вас... Молодая, элегантная женщина, обвиняемая в заговоре... Все сердца дрогнут, взывая к снисхождению. А если придется идти на казнь...

Граф. Боже милостивый! Слушая вас, можно подумать, что вы готовы выдать себя ради удовольствия разыграть героиню романа. Ах, Мелани, Мелани! Романы, которые вы постоянно читаете, вскружат вам голову! Вот увидите!

Графиня. Если произведения, которые я читаю, внушают мне благородные, возвышенные чувства, вам следовало бы, сударь, читать их почаще. Но время идет, час встречи близится, а вы еще не одеты. Хорошо бы вам перечесть мою... вашу речь, прежде чем вы выступите перед этими господами. Главное, постарайтесь оттенить конец, заключительную часть речи.

Граф. Заключительную часть! Я нахожу ее слишком смелой. Кроме того, там встречаются бесконечно длинные фразы... Будет дьявольски трудно выдержать дыхание.

Графиня. Поторопитесь, господин де Турнель, прошу вас, а, главное, не хмурьтесь. Жизнь — зеленое поле, и забавляется лишь тот, кто ведет крупную игру...

Граф. Ах, Наполеон, Наполеон! Вы не знаете, какая опасность угрожает вам!.. Иначе вы не отказали бы мне в ключе камергера.

Графиня. Поторопитесь!.. Я слышу, кто-то въехал во двор.

Граф (смотрит в окно). Боже! Какой-то военный! Офицер! Мы погибли! Все раскрыто, приверженцы императора приехали арестовать нас!

Графиня. Спокойствие! Возьмите себя в руки. (Садится, берет перо и пишет. Говорит нарочно громко.) Итак, вы сказали, что надо пригласить на бал префекта, начальника жандармерии и...

Входит Эдуар де Нанжи.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Те же и Эдуар де Нанжи.

Эдуар. Здравствуйте, кузина! Не узнаете?

Графиня. Эдуар!

Эдуар. Поцелуйте же меня, кузина, если вас не пугают усы. Вы очаровательны, ей- богу! Вы еще похорошели, разрази меня гром! Вы немного...

Граф. Господин де Нанжи! Я весьма рад...

Эдуар. Господин де Нанжи? Ступайте ко всем чертям с вашим «господином де Нанжи»! Зовите меня попросту «кузеном Эдуаром». Черт! Давненько мы не видались. Вы постарели.

Графиня. Вы находите?

Эдуар. Перед моим отъездом в Германию, кузина, вы были тоненькая, как веретено; зато теперь, клянусь небом!.. Талия у вас еще тонкая... но остальное... Дьявольщина! Видно, воздух у вас здесь хороший, да и провиант тоже!

Графиня (в сторону). Какие у него выражения!.. Но очарователен по-прежнему.

Граф (тихо). Как бы нам от него отделаться?

Эдуар. Послушайте, кузен, мне дали месячный отпуск, и я приехал провести его с вами, по-семейному, — я горел желанием видеть вас... Мы пустимся во все тяжкие! Охота, рыбная ловля, шутки, проказы... Готов на любое безумство! Вы ведь тоже в кусты не прячетесь, когда затевается какая- нибудь проделка, а? Видел я вас в прежние времена, приятель!.. Вот скажу два словечка вашей супруге...

Граф. А если я расскажу ей про вас, негодник?

Эдуар. Сделайте одолжение. Знаете, я привез с собой двух охотничьих собак, двух чистокровных английских спаньелей; достал их в Германии; они принадлежали некоему князю, чьи владения мы вверх дном перевернули. Увидите, какие это собаки! А послезавтра прибудут мои лошади. У меня есть арабская кобыла, на которой должна покататься кузина. Здесь водятся кабаны, а? У меня есть еще собака, которая ходит на кабанов; я вывез ее из Богемии. Ну и собака! Только, кузина, запирайте ваших кошек, иначе она их всех передушит. Черт возьми! Позабавимся на славу! Как у вас насчет соседей? Чем больше безумцев, тем громче смех. Утром мы будем охотиться и пить шампанское, вечером музицировать и распевать дуэты; у меня голос не хуже, чем у соборного певчего... ля, ля, ля, ля!.. Потанцуем. Я буду волочиться за кузиной, если кузен не ревнив. Вы ведь не ревнивы, кузен, правда? Сакрамент, как говорят немцы. На этом свете надо веселиться.

Граф (графине, тихо). Постарайтесь удалить его.

Графиня (графу, тихо). На этот счет у меня свои планы.

Эдуар. В котором часу вы обедаете, кузен? Знаете, я голоден, как корсар! Ни за что не дотяну до обеда.

Граф. Вам подадут перекусить в спальню.

Эдуар. Нет, нет, я заморю червячка здесь! Черт возьми! В полку я привык разговаривать за едой, не пропуская ни одного глотка. (Зовет.) Эй, эй, сюда, эй!.. Как зовут ваших слуг? Ну же, эй!

Входит Франсуа.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ