— Антон, когда мы вступали в эту войну, мы знали, что она кончится — так или иначе. Или Организация выживет и Земля останется, или мы все погибнем. Даже с помощью Венеры соотношение сил не в нашу пользу. Какая разница, погибнем мы все теперь или позже? Ведь мы все же пытались отстоять свое дело.
— Мне не хочется посылать Бака, — сказал Турабиан.
— Он — сердце наших сил, согласен. И, конечно, у Аделы есть на него свои виды.
Турабиан выпятил подбородок. Коварство Аделы было известно всем и каждому.
— Я тоже думаю, что Бак ей нужен именно поэтому.
— Без сомнений.
Турабиан потряс головой и вздохнул.
— Ты прав, Беовульф. НЗО не обвинишь в том, что мы руководствуемся голым рассудком, скорее страстью.
— Обороняться до последнего — не слишком мудрое поведение, — согласился Беовульф. — Но иногда оно единственно возможное. Неужели мы будем менять свои привычки сейчас?
— Не вижу причин.
Беовульф протянул бумагу обратно Турабиану.
— Вызови Бака, — сказал он. — А потом пошли марсианской принцессе ответ.
— Свобода — очень тяжелое знамя, — сказал Турабиан.
— Аминь, — отозвался Беовульф. Он провел свою жизнь в битвах, получая раны и обретая тяжелый жизненный опыт. Он еще отлично мог воевать сам, и даже Вильма Диринг вряд ли превзошла бы его как бойца. Долгие годы он воевал за человеческие права, которые РАМ соглашалась признать лишь в виде особой милости. Он пожал плечами.
— Ненавижу подлость, — задумчиво сказал он. — Меня от нее тошнит.
Турабиан взглянул в глаза старого воина, потом улыбнулся и нажал кнопку вызова.
ГЛАВА 19
В самой гуще конфликта Корнелиус Кейн, по прозвищу Смертоносный, распоряжался своим отрядом суперистребителей, используя его как лазерный таран, разрывая коммуникации, смешивая ряды, проделывая бреши в обороне. Ему нравилась стратегия, основанная на превосходстве в скорости и маневренности его кораблей, с использованием тактики молниеносных нападений, ударов и отходов. Трудность обнаружения кораблей делала их практически неуязвимыми для автоматической наводки вражеского оружия. Пилоты противника были вынуждены действовать вручную и, из-за отсутствия электронной поддержки, их выстрелы были далеко не так точны. Пока что его корабль не получал повреждений более серьезных, чем небольшой лазерный ожог.
Да, его стратегия была эффективной. Он знал, что причиняет противнику серьезный вред, но это сознание не могло унять бушевавшую в нем жажду крови. По другую сторону битвы, где-то в задних рядах его флота существовал брат-близнец его отряда — группа похищенных «Крайтов» под командованием Бака Роджерса. Кейн мечтал встретиться с ним лицом к лицу, чтобы наказать человека, который оказал ему стальное сопротивление у станции Хауберк. Он не сомневался, что сможет наказать наглеца. Он управлял не непривычным и необлетанным экспериментальным кораблем, а своим же собственным, привычным «Мошенником», который мог теперь поспорить с «Крайтами» в скорости и скрытности, а в некоторых отношениях и превосходил их.
Кроме того, по открытому каналу связи до него все чаще доходили упоминания об истребителях НЗО и о тех ударах, что они наносили по марсианскому флоту. Совершая налет за налетом, с начала боев им удалось вывести из строя уже тридцать пять кораблей. Как и Кейн, сами они если и понесли ущерб, то самый незначительный. Истребители НЗО были самым деморализующим фактором для флота РАМ. Арьергард превратился в отряд смертников. Кейн знал, что только его отряд являлся боевой единицей, способной встретиться с Роджерсом один на один, но нынешний его образ действий был более полезным, чем отчаянная погоня через Систему за истребителями НЗО. Он искал альтернативу, способ связать НЗО руки, не посылая своих людей на самоубийственное задание.
Постепенно его лицо осветилось улыбкой. Это была улыбка озарения, придавшая резким чертам Кейна выражение радости, словно у маленького сорванца, удачно засунувшего лягушку в карман учителя.
— «Олимпус», говорит Кейн. Свяжите меня с Далтоном.
— Слушаюсь, сэр, — ответил техник связи флагмана. — Меркурий на частоте восемь—пять—а. Линия открыта и защищена от прослушивания.
— Понял, — подтвердил Кейн. — Гавилан!
Меркурий не ответил.
— Отвечайте, Меркурий! — Кейн был обеспокоен. Может, дело в командном тоне, задевшем честь меркурианского принца? Но Кейн не собирался менять интонаций.
Далтон Гавилан заставил командира РАМ ждать достаточно долго, прежде чем ответить. Ему не нравился этот Кейн. Ему не нравились наемники, хотя он не мог не испытывать уважения к способностям Кейна, если не к его принципам. Кроме того, он был обязан подчиняться командующему.
— Далтон Гавилан, слушаю вас, — наконец произнес он.
— Для вас есть работа, — Кейн не тратил слова на формулы вежливости. Он знал, что его тон заставит Далтона выйти из себя, и надеялся, что принц выместит злобу на противнике.
— Меркурий сочтет за счастье быть полезным, — с медовыми интонациями в голосе отозвался Далтон.
Кейн проигнорировал приятность обращения и перешел к делу.
— Похоже, у нас в задних рядах действует маленькое, но вредное подразделение.
— НЗО.
Быстрота ответа Далтона сказала Кейну больше, чем час дипломатической беседы. Далтон тоже, видимо, получил свою порцию от истребителей Роджерса.
— НЗО, — согласился Кейн. — Я хотел бы, чтобы вы держали их занятыми.
Со стороны Далтона некоторое время стояла тишина. Наконец он сказал:
— Наши корабли не могут с ними состязаться.
Кейн широко улыбнулся. Он знал, чего стоит самолюбивому меркурианцу признать превосходство чужой техники.
— Это не имеет значения, — Кейн решил подсластить пилюлю. — У нас тоже нет таких кораблей. Им может противостоять только мой отряд, но мы нужны здесь. Все, что я вас прошу сделать, — это отвлечь их, удержать от нападения на наши крейсеры.
— А что удержит их от нападения на наши? — раздраженно спросил Далтон.
— Ваш опыт и выдумка, дорогой Гавилан, — ответил Кейн ласково. — Держите меня в курсе событий.
Далтон проворчал односложное слово и прервал связь. Кейн усмехнулся, направляя свой истребитель на венерианский крейсер. Он отлично распорядился меркурианским отрядом. Если Далтон погибнет — его смерть будет героическим знаменем для его родины и малой потерей для РАМ.
Бак направился на нейтральную территорию. В космосе, ставшем ареной сражения Меркурия, Венеры, Земли, оставалось мало нетронутых участков. Однако существовали и островки спокойствия. Одним из них был Вако, расположенный на окраине Пояса Астероидов. Это были руины космической станции, выполнявшей роль заброшенного пограничного городка где-нибудь на Дальнем Западе. Построена она была как временное поселение из типовых сборных блоков и частей отслуживших свое старательских разведывательных кораблей. Она представляла из себя мешанину разнородных деталей и стандартных капсул жизнеобеспечения, соединенных трубами переходов, закрепленную при помощи якорей и растяжек на крошечном астероиде. Вако когда-то был одним из первых шахтерских поселков в Поясе Астероидов, но давно уже потерял свое стратегическое значение. Более богатые и обильные рудные залежи манили поселенцев дальше, и Вако оказался заброшенной станцией, населенной лишь несколькими упрямцами и призраками.
Бак приближался к астероиду по длинному кружному пути, чтобы быть уверенным, что его не засекут локаторы кораблей, сражающихся в пространстве между Марсом и Поясом. Его собственный «Крайт» мог оставаться незамеченным, но груз, который он буксировал, — вряд ли. От захвата носовой части
