– Так я не въехал – почему с «Эрке Небек» не сладилось?
– Их смутило моё прошлое. В детстве я наехал велосипедом на чью-то игрушку, и с тех пор этот факт позорит мою биографию.
– Ну-ну, понимаю. – Буфин взглянул ободряюще. – Все мы где-то вляпались и что-нибудь нарушили. Ох уж эти щепетильные ньягонцы!.. Ничего, брат, дело поправимое. Десять процентов комиссионных – и космолёт твой. Не такой свеженький и навороченный, как со стапелей Небека, но исправный и крепкий.
– Восемь процентов, – произнёс некто, чьё приближение Форт отследил десятком секунд раньше. – Восемь, и я гарантирую чистую сделку.
Форт смерил его испытующим оком. Ничего общего с Буфином. Подошедший человек в лёгком бежевом комбинезоне был тощ и жилист, короткая стрижка и гладкость сухих щёк выдавали космена, привыкшего к полётному шлему. Волосы его были белесоватыми и тонкими, глаза – рыжеватые, блестящие, как у ньягонца, с широкими зрачками и белками, воспалёнными от бессонницы; на веках – иссиня-серые тени гнетущей усталости, движения медлительны и скованны. Заметив во взгляде Форта недоверие, он беспокойно облизнулся:
– Я твёрдо говорю – товар будет лучше. В цену войдут дополнительные услуги – например, можно будет вооружить судно.
– Зенон, где сказано, что в «Кабарете» можно отбивать клиентов? – прорычал Буфин.
– В рожу – дать? – Зенон тотчас избавился от выжидательного напряжения и принял стойку беззаботного, почти счастливого человека; лишь глаза его стали жестокими, а голос – излишне звонким.
– Ладно, – Форт встал, – вы разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. Потом кто из вас в живых останется – тот приходи и предлагай.
Ансамбль из Мертвушки выбрался из-под стола и вновь затянул свою песню:
По всепланетке отчитывался демограф, ставший желчным брюзгой из-за нескончаемого пересчёта человеко-чисел с десятью нолями:
– Население одиннадцати цивилизаций составляет около трехсот семидесяти миллиардов. За год пропадает без вести больше шестнадцати миллионов человек всех видов.
– Все мы люди, все мы человеки! – крикнул пьяный из багрового мрака.
– Кстати, о сгинувших зондах, – ехидно напомнил Доран. – Я не против фундаментальных наук, но лучше с пользой тратить средства у себя в Галактике, чем швырять их в дальний космос. На те же деньги можно найти половину без вести пропавших.
«Одно слово – гадюшник, – раздражённо осмотрелся Форт. – И я в нём! Тёмные норы, публичные казни, вода по колено – попробуй вникни! что ещё занятного есть в Эрке? Интересно, подерутся ли мои дилеры?..»
– Переключите на Бравых Свинок! – заорали с другой стороны. – Убейте эти новости! Эй, ди-джей, гаси пятый!
«Надо бы куда-нибудь определить макулатуру. В клочья, а потом – в урну».
Доран, разинув рот, погас – взамен на экранах появилось трёхмерное зрелище довольно узкого зала с прозрачными стенами; десятка два ньягонцев в толстом защитном снаряжении прыгало по бледно-жёлтому полу, а на трибунах за стенами кипела, кричала, махала руками толпа, разлинованная на сидячие ряды. У ворот и по коричневой дорожке, опоясывавшей поле, прохаживались ньягонцы и ньягонки в клановых жилетах, среди которых Форт с удивлением увидел Раха – вместо бескозырки тот обмотал голову лентой и стоял с надменным видом, заложив руки за спину.
Приближаясь к выходу, Форт наметился порвать пачку книжонок – для начала пополам, – но тут его с победным сопением догнал Буфин:
– Нет у нас с ним конкуренции! Не слушай его больше. Он неудачник, притом, – Буфин приглушённо зашипел, – с погаными знакомствами! У него судно арестовали за долги, вот он и ищет, где бы деньжат перехватить.
– Все мы где-то обзавелись погаными знакомствами. И я не исключение,
– Вижу, ты тёртый парень, – подмигнул Буфин, – своего не упустишь! Мы, централы, – одна банда, верно? На вооружение, что он там говорил, не обольщайся. Ничего приличного его поставщики в корабль не врежут. Зато мои... корабельный бластер, соображаешь? – просипел он едва слышно. – За те же деньги!
Ни шум, ни музыка, ни возня ресторанной публики не избавляли Форта от впечатления, что он попал в замкнутый подземный переход и забыл, где выход. Куда ни поверни – опускаешься всё глубже, а вокруг – скалы, толща немого камня, прессом нависшая сверху и сдавливающая с боков. «Кабарет» смотрелся как ловушка – западня захлопнулась, все мышки пойманы, но не осознают, что их осталось погрузить в ведро, и бездумно радуются дармовому угощению. Только зайди – всучат запрещённую литературу, предложат люгер с бортовым оружием, а если взять груз для перевозки? страшно подумать, что это будет за груз. Вполне могут сосватать в замороженном виде партию пропавших без вести.
Рвать пачку при Буфине было как-то неловко. Форт старался без нужды никому не показывать, на что способны его механические руки. Завидев у двери мусорный контейнер, он поглубже засунул туда надорванные брошюры.
– Верно, держись от них подальше, – похвалил Буфин. – Пойдём опять за столик? потолкуем и обсудим.
Ньягонцы в высоком зале построились, выкрикнули: «Бравые Свинки всегда побеждают!» Зрители за стенами ответили им восторженным воем: «Ой-еее!!!»
Движение всегда притягивает взгляд. Словно не расслышав предложения Буфина, Форт засмотрелся, как на экране начинает разворачиваться действо, – да и толстяк уставился туда же. Дружно вперившись
