спасибо. Достаточно быть с ним соседями, и то покоя лишит.
– Я, – выпрямился и наконец перестал дёргаться неугомонный Альфер Даглас, – получил положенное мне по закону.
Должно быть, он казался себе величавым призраком, без слёз скорбящим о своей безвременной кончине. Ему это нравилось.
– Смертную казнь, что ли?.. – недоумённо спросил Албан, пытаясь догадаться, сколько граждан убил Альф, чтоб в наше гуманное время заслужить луч нейробластера в голову.
– Эвтаназию! – гавкнул обиженный Альф. – Я совершеннолетний! сам выбрал смерть, понял?! Подписал усыпление «синим сиропом».
– А что, были варианты?
Когда дело касается маньяков, расчленителей и педофилов, судебный гуманизм пределов не имеет. Тут и многолетние отсрочки исполнения приговора, и юридические проволочки, и букет способов казни на выбор. Иной до восхождения на эшафот успеет состариться и издать десять книг о том, как подлые жертвы его провоцировали. Но этот, видимо, всех живодёров превзошёл, раз юстиция грохнула его сразу по достижении восемнадцати лет.
– Предлагали ещё «газ Морфея», но он очень быстро валит, – простодушно поведал Альф. – Кроме того, в «сироп» вводят эйфорины. Такой таск!.. Отовсюду вылезают девки, ты в них растворяешься, как сахар.
– И за что ты это получил?
– Какое «за что»? – озлился Альф, уродливо перекосив лицо. – По желанию! Жить обрыдло, вот что. Я родакам прямо сказал: «Не буду жить, подпишусь на полный улёт». Чипизировать меня хотели. Я не стал! я до последнего в своём уме был, это все врачи признали. Имею право, не дам себе элементы вживлять, и точка. Написал правозащитникам в пятнадцать мест, и меня отстояли. Родаки – гадюки. Насовали бы полкило микросхем в мозги, сделали бы дураком, и живи им на счастье…
«Похоже, я поспешил с выводами, – решил Албан. – Он не преступник».
Тучи сгущались, накрапывал унылый зимний дождь, затем полил всерьёз, но Альф, по которому текла вода, всё стоял на газоне в промокшей насквозь одежде и жарко излагал свои злоключения:
– Они нарочно меня родили, из вредности. Их предупреждали, что получится – они всё равно зачали, чтобы им пособие платили. Доход без хлопот – роди урода и стриги бутки с казны. Вот я им и отомстил – взял да помер.
– Я просто хотел спросить: как ты очутился в Даглас-центре?
– Как, как! через клинику Гийома, чтоб она сгорела! у них с Джомаром договор.
– Клиника Гийома? – В памяти Албана стали возникать, словно всплывая, чьи-то фразы: «В клинику Гийома… кем работает и жив ли мозг…»
– Ну да, «сиропом» меня у Гийома поили. Они обслуживают безнадёжных по госпрограмме. А потом бац, свет загорелся – и я тут. В новом теле. – Альф с неприязнью осмотрел свои ладони.
– Для артона тело ничего, приличное. – Как наладчик, Албан мог лишь поверхностно оценивать уровень биомеханизмов, но, судя по всему, братьям Дагласам достались надёжные тела, истинный хай-тэк от консорциума GR-Family-BIC.
– Не смеши меня. – Альф сделал рот набок. – От нас артоном и не пахнет.
– Джомар сказал – протез тела. Значит, мы артоны, – убеждённо заявил Албан. – Мозг в груди, кровезаменитель и всё такое. Как полагается.
– Проснись! – оскалился Альф, снова шутовски пританцовывая по увядшей траве и разрывая ногами грунт, превращающийся под дождём в грязь. – Мы – КИБОРГИ! В нас нет ни кусочка органики. Ни сердца! ни лёгких! ни мозга!
– Чушь… я же дышу, – возразил Албан.
– Имитация ощущений. – Альф отмахнулся в танце. – Это твоя память о дыхании, ничего больше. Нас вообще нет!.. – Остановившись и пригнувшись, он не мигая посмотрел на Албана и зашептал: – Одна душа. Они вынули наши души и вставили в роботов. Вот и разгадка. Смекаешь? Условная фамилия, придуманные имена. Всё это блеф. Мы – управляющие модули, автопилоты. Зачем простому киборгу четыре таких порта? А я знаю. Мы будем водить межпространственные истребители со сквозным оружием. Где я пропадал, пока ты себя ощупывал? Я был на имитаторе, вон в том корпусе, – ткнул он мокрой рукой сквозь дождь. – Это мрак. Хлеще эйфоринов. Вставляют штекеры, и ты песком рассыпаешься в космосе. Ты – глаз, шар, видишь всё вокруг. Я расскажу, что с тобой будут делать.
– Думаешь, я тебе поверил? – Албан всё же не утратил скепсиса.
– Поверишь. Когда тебя подключат к стенду – тут ты и поверишь. – Альф опустился на колени в изрытую грязь, перемешанную с жухлой травой, потом сгрёб пригоршню размякшей земли и принялся размазывать её по лицу. – О-о, какое гадство! Я хотел умереть, я причастился, соборовался, я всех простил – чёрт бы их подрал! – и отдал всем последнее целование. И тут явился Джомар! «Заверните мне эту креветку!» Он стибрил меня, унёс под мышкой, чтоб сделать военным пилотом. Это незаконно! Я не хочу никуда летать! Во мне сто тридцать два кило, я красивый – и ни на что не годный, только водить истребитель!
Выкрикнув это в плачущее небо, он повалился и стал корчиться в грязи, оглашая пустынную зону Даглас-центра бессвязными воплями.
«Мы – пилоты, – тупо размышлял Албан. – Я и этот психопат. Водить истребитель. Военные пилоты. Без мозга. Каким же местом я тогда думаю?»
Немного повалявшись, Альф стих, затем угрюмо поднялся, перемазанный с головы до ног.
– По-моему, тебя не прошибает, – сердито буркнул он.
– Признаться, не очень. Представь себя на моём месте: подходит какой-то помешанный, босиком в декабре, говорит невесть что, орёт, катается в грязи. В общем, хочет произвести впечатление.
