– В тот момент я про вас даже не вспомнил, – признался Корвин. – К тому же в нашей Семье вообще не принято делиться планами. Короче, я козырнулся к вратам Дворов и потребовал встречи с Мерлином. Как назло, сын в это время грыз науку где-то в Калифорнии. Стражники же, будучи тварями тупыми и подлыми, забыли сказать об этом обстоятельстве и просто проводили меня в апартаменты Мерлина. Кажется, я задремал, а когда проснулся, рядом стояла Дара и блаженно щерилась, сверкая двенадцатидюймовыми клыками Тем временем ее подручные вязали меня по рукам и ногам. На прощание Дара объявила, что я совершил массу гнусных прегрешений в отношении Хаоса, а потому проведу остаток своих веков в темнице, которую прежде занимал Оберон.
Он замолчал и снова наполнил стакан. Братья терпеливо ждали продолжения, но Корвин молчал, поэтому король поинтересовался:
– Что же было потом?
– Практически ничего. Я просидел в абсолютной тьме около года. Дара как-то сказала, что темпоральный поток в камере течет очень медленно. Полагаю, в Амбере за это время прошло лет пять. Пару раз Дара навещала меня и смачно рассказывала, как они в ближайшее время сокрушат Амбер, чтобы воздвигнуть хлев для драконов на месте Главного Лабиринта. А вчера вдруг появился Мерлин и освободил меня.
Корвин снова умолк, вспомнив, как во второй визит Дары попытался заговорить о чувствах, что соединяли их когда-то. Такого унижения он не испытывал даже в день коронации Эрика, когда был ослеплен. Дара издевательски расхохоталась, популярно растолковав бывшему сожителю, что для нее, родовой аристократки Хаоса, до боли омерзительны все ублюдки, в чьих жилах не течет голубой огонь. «Наша связь была вынужденным грехопадением во имя великой цели, – надменно заявила она, – И я бросилась в эту грязь, поскольку лишь таким образом могла смыть позор с нашего рода и вернуть Птенцов Дракона в Книгу Чести». Позорным пятном этого рода была, как видно, оплошность прабабки, которая переспала с кем-то из амберитов, после чего Птенцов вычеркнули из списка аристократических фамилий. Родив же сына от амберита, Дара внесла некий вклад в глобальный план владык Хаоса и в конце концов заслужила право выйти замуж за Суэйвилла…
– Значит, Хаосу нужна война, – с угрозой проговорил Бенедикт, взмахнув перебинтованной выше запястья культей. – Ну, что же, если они придут – мы готовы.
– Кстати, как твоя рука? – полюбопытствовал Корвин.
– Отрастает потихоньку. Кисть почти регенерировала. Если и дальше пойдет тем же темпом, через год вернутся пальцы.
– Хоть что-то у нас хорошо. – Корвин щелкнул языком, – Братишки, вы не хотите меня тревожить раньше времени? Напрасно. Я уже видел Черную Дорогу. Неужели кого-то из наших зарезали на Узоре?
Лица братьев сделались мрачными. Блейз сказал с отвращением:
– Один бастард, закадычный приятель твоего сынка, повредил Главный Лабиринт.
– Он же ничего не знает, – вздохнул Рэндом. – Сидел в камере без всякой связи с внешним миром… Кор, мы расскажем подробности, когда ты отдохнешь.
– Рассказывайте сейчас же! – потребовал Корвин. – Других дел у меня сейчас нет, а отдохнуть я успел, пока бездельничал в тюрьме Хаоса.
– Только учти, мы сами знаем далеко не все, – предупредил король. – Главным участником событий был твой сын, и он не спешил делиться новостями. Из-за этого неприятности всякий раз заставали нас врасплох.
– Мне он тоже мало чего рассказал, – сказал Корвин. – А в чем заключались ваши проблемы – козни Хаоса?
– Мы об этом не догадывались… – Рэндом махнул рукой. – Отношения с Хаосом внешне выглядели безоблачными. Эти трансформеры ловко маскировали свои замыслы. Семья успокоилась, и все вернулись к обычным занятиям. Когда в прошлом месяце начали поступать тревожные сигналы от агентуры, мы поначалу решили, что эти события не имеют отношения к проискам Дворов. Более того, основные события разворачивались вокруг Мерлина, поэтому я подумал, что дело в дрязгах вокруг престола, который был готов высвободиться из-под обессилевшего Суэйвилла.
– Что же случилось с Мерлином? – нахмурившись, осведомился Корвин и отодвинул полупустой стакан.
– Если бы только с Мерлином! – вырвалось у Рендома. – Прежде всего, появились новые братишки и сестренки. Папаша Оберон наплодил их в чрезмерном количестве.
– Живописная компания, – ухмыльнулся Блейз.
Услышав о целом выводке прежде неизвестных сородичей, Корвин понял: дела идут скверно. Новые или хорошо забытые (что, как известно, одно и то же) отпрыски Оберона давали знать о своем существовании лишь при самом гнусном стечении обстоятельств. А уж если они появляются пачками – жди очень большой беды…
… Первым Блейз назвал Далта, сына полусумасшедшей партизанской атаманши по прозвищу Дила- Осквернительница. Эта сдвинутая по фазе колдунья с маниакальным упорством посылала своих фанатиков- смертников в атаки на гарнизоны, охранявшие рубежи Амбера. В конце концов Оберон поимел ее сначала на поле боя, а потом – в ближайших кустах. Поскольку его величество принципиально не пользовался контрацептивами, у Дилы родился пацан амберской крови, впитавший ненависть к королевству Единорога с первыми же каплями материнского молока.
Следом отыскался сын Бранда от Ясры – мелкой колдуньи с окраин Хаоса. Ринальдо так же люто ненавидел Амбер и вдобавок унаследовал от Ясры магические таланты. Он добыл для банды Далта оружие, способное стрелять в Отражениях, прилегающих к Лабиринту, и это дикое воинство тайно готовилось штурмовать Амбер. В свободное от подготовки к войне время Ринальдо учился в одном университете с Мерлином, который, по простоте душевной, считал этого выродка своим ближайшим другом. Пользуясь наивностью приятеля, Ринальдо неоднократно пытался убить Мерлина, но добыча оказалась ему не по зубам. Пока.
Кроме того, вновь замаячили на горизонте Санд и Делвин. К счастью, оба не поддались на уговоры Ринальдо и не стали вмешиваться в интриги, окружавшие схватку Великих Сил. Опять же пока.
Коллекцию новоявленной родни завершала юная Корал, которую Оберон прижил от Кинты, жены герцога Оркуза, который уже лет десять правил Бегмой. С ней случилась непонятная история, подробностей
